Воскрешенный любовник

— Ты мне почти ничего не рассказал. Ничего не объяснил.

— И поэтому ты можешь свободно уйти. Чем меньше ты знаешь, тем больше у тебя свободы и тем меньшая опасность тебе грозит.

Если он, конечно, сможет удержать этого демона подальше от Эрики.

Когда они оба замолчали, где-то на улице проревели сирены. Потом послышалась пара вскриков, но издалека.

Он протянул ей ключи от автомобиля.

— Десятилетняя «Хонда». Серебряная, чёрный салон. Ты умеешь управлять механикой?

— Да, — ответила Эрика отрешенно.

— Она прямо перед зданием, в одном доме отсюда. Я присмотрю за тобой, пока ты не сядешь. — С чувством опустошающего сожаления Балз посмотрел на её лицо, прекрасно понимая, что видит её в последний раз. — Прощай, Эрика…

— Я буду тебя искать, ты же понимаешь. — Она прокашлялась и расправила плечи. — Я должна выполнять свою работу, а ты по ту сторону закона. Всё, что произошло этой ночью, не повлияет на мои должностные обязанности.

— Я знаю. И, слушай, это не имеет значения, но те часы?

— Которые из Коммодора?

— Да. Так вот, я украл их у этого парня, и отнес в трейлер торгаша. За них я забрал пять тысяч семьсот семьдесят четыре доллара. Я отнес деньги к «Приюту для животных имени Святого Роха». Позвони им и спроси, что было в мешке, который я оставил на столе их администратора, Ванды Трумэйн. Она обнаружила деньги на следующее утро. Женщина запомнила этот случай, причин достаточно, но главная из них — потому что она могла поклясться, что закрывала дверь накануне вечером, и не могла понять, как кто-то смог пробраться туда, учитывая, что ночью по коридорам курсирует дежурный персонал.

— Хочешь сказать, что ты — Робин Гуд?

— Нет, я говорю, что я украл у богатого мудака, который изменял своей жене и обращался с ней как с предметом искусства, который можно купить, а потом повесить на стену и навсегда забыть. А потом я передал вырученные на чёрном рынке деньги приюту для животных, который пытается заботиться об изувеченных людьми и брошенных собаках и кошках.

— Как Робин Гуд.

— И мне за это не стыдно.

Эрика снова прокашлялась. Кашель для нее как нервный тик.

— Сколько раз ты это делал?

— С моего появления в Колдвеллле? Или в принципе в течение жизни?

— Либо-либо. Можно оба варианта. — Она смахнула волосы с лица. — Я не знаю.

— Я всегда это делал. Это мой врождённый талант — проникать в тщательно охраняемые помещения, и что-то нужно делать с присвоенным. Мне ни к чему это барахло.

— Так для тебя это игра?

— Просто способ поддерживать навыки на уровне. И нельзя иметь шесть грёбаных часов в сумме превышающей стоимость чьего-нибудь дома. — Балз покачал головой. — Повторюсь, я никогда не извинюсь за всё, что сделал.

— И ты не остановишься, ведь так?

— Нет. Вырученные деньги всегда направлены туда, где в них больше всего нуждаются.

Он посмотрел ей в глаза, но без агрессии. Скорее хотел подчеркнуть, что говорит правду, и она вольна судить сама.

— Знаешь, — сказала Эрика тихо, словно её коллеги из ОПК могли их подслушать. — На твоём месте я бы тоже ни о чем не жалела.

Балз улыбнулся.

— Спасибо за понимание.

Но потом она перешла на свой командирский тон.

— И всё равно, это противозаконно. И даже если украденные тобой вещи застрахованы, это не преступление без жертв, пусть владельцы и получат возмещение.

— Мне всё равно не стыдно.

— Это неправильно.

— Мне плевать. Это обеспечивает едой голодных людей и животных. Даёт беспризорным ночлег. Напуганным — убежище.

— Настоящая добродетель не бывает с оговоркой.

— А у воров могут быть свои принципы… Хм, эй, это наша первая ссора?

Эрика моргнула… А потом попыталась сдержать улыбку.

— Я бы сказала спор, а не ссора. — Потом она свела брови вместе. — И, серьёзно, ты вот так меня отпустишь? Что скажут твои приятели?

— Не думай оних. Они не станут тебя искать. Как и я. Эрика, в этом ты можешь мне верить.

Она открыла рот, но он в последний раз проник в её разум. Не трогая её воспоминания, Балз вместо этого сделал ей подарок: он поместил в её голову чёткую уверенную мысль о том, что ей никогда ни в коем случае не стоит появляться возле этого гаража, и ни за что не стоит вести расследование того, что она увидела, услышала или сделала этой ночью…

Введённая в транс, Эрика просто смотрела на него, её взгляд был расфокусированным, губы чуть приоткрыты, тело в состоянии равновесия.

Идеальная возможность поцеловать её.

Но он и так много взял у неё без разрешения.

И сейчас между ними был положен конец всему.

Всему.

Глава 23

А Сэвидж всё стоял в другом конце коридора и смотрел на Рэйвин.

Пока Братья вокруг него в чисто мужском стиле выражали скорбь, их сильные лица были напряжены, глаза блестели от влаги, но без слез на щеках, Сэвидж повернулся к ней и не сводил с неё глаз, с молчаливыми требованием действовать, которое звучало подобно крику.

Открыв линию связи между их разумами, она произнесла в голове Сэвиджа: Я ненавижу себя за то, что сотворила с тобой.