Воскрешенный любовник

Внезапно она с кристальной чёткостью начала осознавать запахи крови, страха и душевных мук, они как осколки стекла проникали в её ноздри, а свет с потолочных ламп и настольной бил в лицо, ослепляя. Она слышала напряжённое поверхностное дыхание мамэн, оно воспринималось как крики, голоса отца и целителя звучали как удары в гонг, даже шорох одежды или переход с ноги на ногу казались громкими, как звон металла по металлу.

Назад пути не будет, подумала Рэйвин, смотря на обоих родителей.

— Умоляю, — просила маман. — Спаси его.

С тяжестью на сердце Рейтинг призвала свои…

Мерцание комнатных ламп она увидела даже с закрытыми глазами, и в голове мелькнула смутная мысль, что в последний раз, когда она это делала, мигания не было. Точнее в первый раз. С Сэвиджем.

С другой стороны это случилось несколько веков тому назад. Тогда в замке не было электричества. Только свечи. И лунный свет.

Когда мерцание усилилось, появился пульс. Она чувствовала, как энергия распространяется от её тела во все стороны, не только к Нэйту…

Тук. Тук.

Тук.

Услышав шум, Рэйвин открыла глаза. Теперь всех, кто стоял вокруг стола, отнесло к стенам палаты, пришпилив к поверхности магией, искажающей пространство, воздух, которому полагалось быть невидимым, сейчас расходился кругами как вода после попадания камня в спокойный пруд.

Рэйвин переместилась к столу по воздуху, ее тело, парившее над полом, оказалось возле Нэйта сбоку. Она сосредоточила взгляд на его лице, на нём были тени будто от яркого направленного на него света. Хотя света в действительности не было, но контраст всё усиливался, пока мягкие контуры его подбородка и щёк, волос и ушей не стали гротескными, словно написанными чернилами.

А потом его покинули все цвета, а также все, что его окружало. Не было больше синего в простыне, на животе Нэйта она не видела оранжевый и красный, провода, идущие от подушек дефибриллятора на его груди, более не красные, синие и желтые. Все было в оттенках белого, черного и серого цветов. Его кожа тоже лишилась цвета, сейчас все его тело было серым. Искажение продолжилось. Нэйт стал карандашным наброском самого себя, не только в бело-черных оттенках, он также стал плоским, его тело лишилось объема, становясь двухмерным.

В своей концентрации, призывая силы, Рэйвин потеряла из виду окружающее их пространство. Исчезла палата, оборудование и люди в ней, исчез коридор и воины в нем, пустым и далеким стал целый город… весь Новый Свет… и даже океан, который она пересекла, и Старый Свет, где они проживали изначально.

Вращение началось с медленного темпа, они с Нэйтом сделали один оборот. Ещё один. За ним ещё и ещё один после. Скорость стала нарастать, вращение усилилось, пока они буквально не размазались по пространству… но ветра, который бы растрепал их волосы, не было. Быстрее и быстрее… они вращались всё быстрее. Ещё и ещё…

Скорость увеличилась до такого уровня, что ось перестала их держать. Когда ускорение достигло критического предела, раздался огромный треск, словно молния влетела в дерево.

С грохотом они вырвались из водоворота и воспарили в небытие. Трансцендентальное состояние было невозможно описать словами, это был ни на что не похожий опыт: одновременно статичное положение и во вращении, одна плоскость и все три разом, время, остановившись, не переставало бежать, и оба они были невесомыми и при этом тяжелее самой Земли.

Жизнь и смерть, в одно и тоже время. Линия, разделяющая смертных на два состояния, на живых и мёртвых, испарилась.

Чтобы Рэйвин усилием воли могла совместить несовместимое…

На столе, который одновременно существовал и не существовал, Нэйт широко раскрыл рот и сделал глубокий вдох, громкий как крик, неслышный, как падение перышка.

Его торс рывком оторвался от стола, глаза широко распахнулись, а руки устремились к животу, куда попала пуля. Он отчаянно делал жадные вдохи, его легко расширялись в его двухмерном состоянии, его тело переставало быть плоским, краски возвращались не только к коже и лицу, но и ко всему, что его окружало.

Стоя возле него и будто бы с большого расстояния Рэйвин наблюдала, как он с большими усилиями переходит пропасть, перед которой оказался.

И которая с ним навечно.

Одновременно живой и мёртвый.

До скончания времён.

Глава 24

Эрика, выскочив из гаража, рванула со всех ног, она бежала так быстро, как только могла, бежала, спасая свою жизнь.

Сердце гулко билось в груди, горло горело, ноги шумно топали по тротуару. Держа в одной руке связку ключей и…

Нет, стоп, она держала в обеих руках пистолеты, а связка ключей висела на ее мизинце. Неважно, все это не имеет значения. Ее волновало одно: добежать до серебряной «Хонды», в которую она должна сесть, потому что если она не сядет в серебряную «Хонду», то уже никогда не почувствует себя в безопасности. Серебряная «Хонда» — ее база. Серебряная «Хонда» — ее бункер. Серебряная «Хонда» — ее спасение…