Воскрешенный любовник

— Здесь ничего нет, — прошептала Эрика.

— Насколько я могу судить, — ответил он, посмотрев на нее.

Эрика натянула джинсы и надела какие-то ботинки. Собрала волосы. Он тем временем был босым и с полотенцем на бедрах… но при необходимости он мог просто дематериализоваться. Но он ее не бросит.

— Ключи от «Хонды» у тебя, — сказал он, заранее зная ответ.

— Да.

В голове мелькнула мысль, что он мог отвезти ее в особняк Братства. Но он не жил в своей спальне, ради всего святого, как бы это выглядело? Он бы привез ее к крыльцу и попросил Фритца проводить ее в его комнату?

К тому же, он не понимал, что его напрягает. Казалось, что этот таунхаус окружают тысячи врагов, но…

Шум был настолько тихим, его было почти невозможно расслышать из-за бурлящей агрессии в его крови, во всем теле. Когда звук повторился, Балз мог попытаться отследить его, он, повернувшись, заглянул в гостиную. Пришлось дождаться повтора, и в этот раз он подошел к сумочке Эрики.

— Кажется, это твой телефон, — сказал Балз хрипло. — На вибрации.

Эрика пробежала мимо него и оглянулась по сторонам, прежде чем опустить пистолет на кофейный столик. — Я не ставлю свой телефон на беззвучный.

Открыв сумку, она запустила в нее руки и достала обычный коричневый кошелек, упаковку «Клинексов», пачку леденцов для свежего дыхания. Блокнот. Пару ручек. Чеки. Помаду. И…

— Это штраф за парковку? — спросил он.

— У меня не было выбора. Мне нужен был кофе.

— А разве нельзя воспользоваться служебным положением?

— Нет, так быть не должно. Если ты паркуешься в неположенном месте, будь добр платить.

Когда Эрика продолжила доставать разные предметы из сумочки, Балз решил, что ее сумочка как бездонный чемодан, и, несмотря на свою боевую готовность, ему нравилось видеть этот беспорядок. Эрика всегда была чертовски собранной, в доме царила чистота, в мыслях полный порядок, профессионализм на уровне… поэтому сама мысль, что под этим фасадом присутствовал элемент хаоса, показывала, что ему самому не обязательно быть таким идеальным.

И хорошо, потому что он далек от перфекциониста отличника.

— Нет, это не мой. — Эрика подняла айФон. — У меня только один… о, секунду.

Она расстегнула что-то, а потом достала знакомый ему «Самсунг».

Когда он завибрировал в ее руке, Эрика нахмурилась.

— Я не знаю, чей это…

— Этой мой. — Значит, Ви знал, где он. С другой стороны, не трудно было догадаться, что Балз не оставит ее. — Этой мой телефон.

— Как он оказался в моей сумочке?

Эрика передала ему телефон…и в мгновение, когда он открыл сообщения, Балз порадовался, что прихватил с собой оружие из гаража.

— Что такое? — спросила Эрика.

— Нужно оставаться здесь. — «Занять ближайшее укрытие»… на языке Ви — окопаться там, где ты сейчас находишься. — Я должен выяснить, что происходит… ты где-нибудь можешь запереться? В ванной без окон?

Словно это поможет, когда по Колдвеллу, особенно возле вампиров, снуют тени?

Эрика встала перед ним.

— Ты связался не с той женщиной, если считаешь, что я буду, как дама в беде, прятаться в ванной, пока ты бродишь вокруг с неприкрытой спиной.

Балз моргнул. А потом в голове осталась всего одна мысль.

Не смей ей сейчас говорить, что любишь ее.

Пусть это и правда…

О, черт, не нужно, чтобы это сейчас вылетело из его рта.

— Что? — требовательно спросила Эрика. — Можешь сказать мне, не думаю, что эта ночь может стать еще хуже.

Изучая ее лицо, Балз покачал головой с сожалением. Что он будет делать без нее?

Как он будет без нее жить?

— Не зарекайся, — пробормотал Балз. — Всегда может стать хуже.

— Что ж, я знаю одно: куда ты — туда и я. — Эрика скрестила руки на груди. — И если тебя это не устраивает, то это не мои проблемы.

Балз выругался. Потом подумал, как она на втором этаже прикрывала его со спины.

Снова смачно выругавшись, он вышел в гостиную и вернулся с вещевой сумкой, забитой оружием.

— Отлично. Я хочу расчистить твой подвал.

Эрика кивнула.

Глава 33

Почему Омега передумал?

Мужчина шел по городской улице, голый и невосприимчивый к холоду. Он также был невидим для редких людей, проезжавших на машинах мимо него. Но он был живым.

Ветер развивал его светлые волосы и бил по голой коже, и эти ощущения казались далекими и даже незнакомыми… и он гадал, как долго провел в черной дыре, в мучительной пропасти Ада, где он видел только боль и ничего кроме боли, где буквально состоял из одной боли.

Без тела, без дела, чистая агония с самосознанием…

Несмотря на того, кем он был порожден, он никогда не думал о Дхунде. Но когда он умер, то лично узнал, что ад существует… и это были не личные покои его родителя, а вечные муки, о которых писали бестолковые человеческие поэты и которых пытались избежать вампиры.

Он не знал, почему вернулся назад.

Пройдя мимо припаркованного автомобиля, он вернулся назад, чтобы посмотреть на номерную табличку. На стикере в углу стояла дата, укладывающаяся в его понимании. Прошла два года с момента его «смерти».