Воскресшая

Я промучилась на кошачьей охоте больше суток. Под конец второго дня начала валиться со своих вполне себе здоровых и целых ног.

Пришлось взять перерыв на отдых. Набрала для Грейсона в найденный термос воды из ручья и оставила парня ночевать в лесу. Сломанные кости у ифери срастались быстрее, чем у людей, но все же не за пять минут и не за сутки.

Грейсон стал выглядеть лучше и меньше походить на анорексика, хотя до нормальной физической формы пока не дотягивал. Я не знала, мерзнет ли он. На всякий случай притащила ему пару мужских курток огромного размера и дырявый, как решето, спальник. Самой как-то зябко было смотреть на него, лежащего на влажной от росы траве почти голым, не считая черных “шорт” из необычного эластичного материала. Я назвала их иферийскими трусами. Наверное, у пришельцев такое нижнее мужское белье. Неожиданно задумалась о форме груди у их женщин. Может, потому мы не видели среди обычных захватчиков, не подменышей, ни одной дамочки с пышным бюстом, что молочные железы не нужны тем, кто откладывает яйца и не кормит младенцев молоком.

В наполовину разрушенном отеле я нашла угол, который с очень большой натяжкой могла назвать уютным, и свила на ночь теплое “гнездо” из спальника и дырявого горнолыжного комбинезона.

Мне не хотелось закрывать глаза, поскольку сразу же после этого я видела перед собой Чарли. Настоящего и горячо любимого. Вспоминала наши долгие часы и крошечные минутки, проведенные вместе. Но лежать, пялясь в растущие из пробитого потолка темно-бурые корни – так себе вариант. В свете полной луны и под легким дуновением гуляющего вокруг ветерка переплетающиеся тонкие корни выглядели живыми и подвижными. Когда я на них смотрела, мне начинало казаться, что они продолжают расти, тянутся вниз, чтобы схватить меня и высосать все соки.

А если мне удавалось прогнать корнефобию и мысли о настоящем Чарли Грейсоне, то взамен приходил новый страх. Лежа с закрытыми глазами, я невольно начинала представлять, как меня сморит крепкий сон и ко мне, бесчувственной в полном отрубе, неслышно подкрадется ненастоящий Грейсон, убийца того, первого, любимого и для меня навсегда единственного, и в долю секунды перегрызет мне горло.

От этих ужасающих мыслей я едва не вскакивала и проверяла, лежит ли под рукой кинжал. Пистолет с полностью разряженной обоймой был не очень-то полезен. Разве что я могла заехать монстру им прямо в лоб. Все вокруг перерыла, но патронов не нашла. Никто из постояльцев отеля их для меня не оставил. А жаль…

Хотела я того или нет, но полный отруб подкрался незаметно. Я уснула, и для меня выключились все звуки леса: шелест ветвей, крики совы, топот и попискивание снующих под полом крыс. Не чувствовала, бегали ли по мне грызуны, даже не хотелось о таком думать и рисовать в фантазии. Из-за насекомых, если те не слишком больно кусались, я давно перестала психовать. Жизнь на лоне природы внесла свои коррективы.

Не знаю, проснулась бы я вообще, или рассвет озарил бы мои бездыханные останки, если бы не оглушительный рев, трескучий грохот и посыпавшиеся мне прямо в лицо с уцелевших потолочных балок хлопья мягкого утеплителя, напоминающего по виду и цвету паклю.

Я рывком вскочила, подхватив кинжал. Хорошо, что не совала ноги в спальник, а укрылась им сверху, иначе бы точно запуталась. А бег в мешке – не тот вид спорта, который может быть полезен для борьбы за выживание. Другое дело – приемы единоборств.

В стене из деревянного каркаса и пористых блоков утеплителя, проложенных между листами гипсокартона, образовалась немаленькая дыра. И за этой дырой во мраке ночного леса шевелилось нечто еще темнее, чем заросли папоротника. Я осторожно подошла ближе и не поверила своим глазам. Подумала, что продолжаю спать и видеть очень странный сон.

В мое убежище пытался пробраться иферийский шакал, он полз прямо ко мне, цепляясь за скалу длинными пальцами с острыми когтями. От скрежета заложило уши. Но кто-то для меня невидимый из-за кустов не отпускал его, стаскивая вниз по склону холма. А потом этот кто-то, перехватив шакала выше крупа, резко дернул его на себя и зверь исчез из моего поля зрения. Раздался надрывный рев, и наступила тишина. Всего на миг…

Не успела я собрать в голове все непонятки, не говоря о том, чтобы найти им логическое объяснение, как на холм прыжками взлетели еще два шакала. И снова я пожалела об отсутствии патронов. Да и простейший самострел мне точно не помешал бы.

Еще пара прыжков – и твари меня настигнут. Бежать некуда. Отель построили вплотную к горе. За моей спиной тупик. Спуск к лесу всего один, а если выскочить направо или налево и побежать в гору – это путь в никуда. Шакалы очень быстрые и легко скачут по скалам.

Я приготовилась обороняться. Приспособила компактную столешницу с отбитым углом под щит, выдвинула лезвие кинжала на максимальную длину. Ну прямо дева-рыцарь из давно минувшей эпохи.

Не понимала, почему шакалы медлят. К чему прислушиваются, водя ушами. В бескрылом виде я не могла воспринимать их ультразвуковые сигналы. Они оставались недоступны моему восприятию.