Воскресший для мщения

— Нашли его «Мерс», — тихо произнес он. — Взорванный. В нем его шофер и двое ребят обгорелых… Все мертвяки, понятно… А накануне ночью к ним участковый мент приходил, какой-то Трынкин, которого и в помине нет… Другой у них участковый Виктюшкин, был и есть… А базарил этот самый Трынкин о каком-то найденном в поселке трупе… Которого тоже в помине не было, а Виктюшкин этот всю ночь продрых мертвым сном… И свет вырубили в тот момент, когда этот Трынкин с Гнедым беседовал. Значит, кто-то в тот момент на участок пробрался и к днищу взрывное устройство присобачил…

— А потом взорвал машину, взял труп и отвез ко мне на дачу, благо там рядом, — добавил Михаил. — Ключи от калитки и гаража подобрал заранее. И труп засунул в багажник…

— Так что, Гнедого того? — наконец, догадался Гена и пораженные его тупостью братки снова оглушительно захохотали.

— До жирафа быстрее доходит, — фыркнул Игорь.

Но тут же Гена проявил сообразительность и смекалку.

— Позавчера к нам какой-то работяга пришел, длинный такой, мосластый, предлагал свои услуги, говорил, что может по плотницки, по слесарному, починить проводку, что угодно. Я один дома был, пустил его, надо было доски перенести на другой конец участка, там Михаил Гаврилыч беседку собирался строить. А мне лень было. Я его и пустил… Ханыжный такой, но трезвый, нормальным мужиком показался… А теперь я вспоминаю, когда я ему бутылку из дома вынес, он около гаража крутился и около ворот. Слепок, короче, снял…

— Так-то вот, а говорите, тупой наш Генашка, — усмехнулся Живоглот. — Смотри, как въехал в дело — да он же ума палата. Спать только надо не так крепко, когда тебе серьезное дело поручено, — заметил он.

Михаил же продолжал сидеть и смотреть в пол.

— Я знаю, кто сделал это, — наконец, произнес он, подняв голову и пристально посмотрев на Живоглота.

— Ну? — насторожился Живоглот.

Михаил подошел к нему и шепнул ему что-то на ухо. Тот вздрогнул и встал с места.

— Идите вниз, хлопцы, — скомандовал он братве. — Базар есть… Все идите. А ты, Лыко, останься…

Когда все вышли, он набрал номер телефона.

— Алло, здорово, Сыч, — сказал он. — Узнай-ка мне, братан, вот что… Не освободился ли из колонии такой господин Кондратьев Алексей Николаевич? Узнай и перезвони…

Он подошел к бару и вытащил из него бутылку коньяка.

— Давай, Лыко, помянем… Извиняться я перед тобой не буду — ты лох и ротозей, суперфосфат ты… Баловал тебя хозяин, но кончились твои золотые денечки. Отрабатывать будешь сполна свои баксы… А помянуть не грех усопшего друга… Давай…

Он налил две полные рюмки коньяка, встал и выпил свою до дна. То же сделал и Михаил. Потом они долго сидели, цедя коньяк и обмениваясь незначительными репликами. А через час раздался звонок.

— Так… Так… Понял… Спасибо, браток… Что бы я без тебя делал?

Положил трубку, пристально поглядел на Лычкина и произнес:

— Прошляпили мы с тобой, Лыко, нашего общего друга. Предвариловка-то в зачет идет, и семерик его истек… Он уже третий месяц на воле… Странно даже, что только сейчас зарисовался…

Лычкин молчал, чувствуя, что ему по-настоящему страшно. Он оказался между двух огней и не знал, кого ему бояться больше, братвы или мести Кондратьева. Только теперь он понял, что тот готовил ему какой-то страшный сюрприз, подложив труп Гнедого в багажник его машины. И лишь авария спасла его от этого сюрприза.

— Чуешь, Лыко, что надо делать? — спросил Живоглот.

— Чую, — тихо ответил Михаил. Кондратьева надо было немедленно убирать. И сделать это должен был он. Этим бы он одним выстрелом убил двух зайцев, устранил своего врага и избавился бы от мести братвы. И тогда бы снова зажил спокойно…

— То-то, — произнес Живоглот. — И делать это надо немедленно, братан. Даю тебе на это дело три дня. Иначе ты труп… Все. Поехали, надо выяснять подробности…

Они вышли из подъезда, сели по машинам и поехали по Рублево-Успенскому шоссе на дачу к Гнедому.

10.

— Женечка, Женечка!!! — истошным голосом кричала полуголая Лера и рвала на себе волосы. — Какой кошмар! Какой кошмар, за что мне такая горькая жизнь?! Первый раз в жизни я свою птицу счастья за хвост ухватила, а она тут же от меня и улетела!!! Знали бы вы, как он меня любил! Он сказал, что как только вернется из Нью-Йорка, несколько шуб мне подарит, и мы с ним поедем отдыхать на Багамские острова… Какой человек, эрудированный, внимательный, добрый!!! — продолжала голосить она.

«Добрый, дальше некуда», — подумал Живоглот, а вслух произнес:

— Заткнись, бикса, чего орешь, как падла, в ушах звенит… Заткнись, и без тебя тошно…

Лерочка осуждающе посмотрела на грубого квадратного коротко стриженого мужлана, но сочла благоразумным не реагировать на его хамство и замолчать. Она бросилась на диван, закрыла глаза руками и тряслась от рыданий. Впрочем, никто не видел, от чего именно она тряслась… Она, как и все обитатели хлебосольного имения Гнедого, уже дала показания следователю, приехавшему сюда с бригадой, как только на опушке леса был обнаружен взорванный «Мерседес».