Воскресший гарнизон

– Сколько еще, по вашим предположениям, зомби-воинов успеют поставить нам «Лаборатория призраков» и лаборатория «Аненербе»? – спросил Овербек, после того, как денщик коменданта принес им из столовой еды, а сам Райнер угостил шнапсом. – Я имею в виду, до прихода сюда русских.

Поняв, что разговор, который будет вестись бывшим комендантом лагеря и нынешним заместителем коменданта не для его ушей, Райнер благоразумно ретировался, заявив, что самое время пойти проверить состояние боеготовности гарнизона.

– Все зависит от того, какое стратегическое решение будет принято по статусу «СС-Франконии», – уклончиво ответил Штубер.

– Но его уже давно следовало принять. Русские уже на Висле. Они рядом. Нужно лишь воспользоваться тем, что они все еще топчутся у стен Варшавы, ожидая, пока мы окончательно расправимся с восставшими поляками, подавив их партизанское движение и подполье[31] на всем пространстве от Вислы до Одера.

Металлические рюмочки со шнапсом они лишь слегка пригубили, поскольку вспомнили, что предстоит встреча с фюрером, но решили, что после учебного боя, точнее, после отлета Гитлера, вернутся сюда и отметят становление своих зомби-войск.

– Близость русских войск и то, как стремительно они вышли на рубежи Вислы, захватив при этом три плацдарма на западном берегу, как раз и сбивает наше командование с толку. Решают: стоит ли пополнять наш гарнизон до максимальной возможности, чтобы затем видеть эти части запертыми в подземелье, или же лучше отвести их за Одер и уже сейчас основательно окопать их.

– Неужели все это, – нервно обвел Овербек руками пространство вокруг себя, – все мощнейшие подземные сооружения окажутся бесполезными, и вот так вот, бессмысленно достанутся русским и полякам?

– Почему же бессмысленно? Они останутся, чтобы поражать воображение потомков, как руины Колизея. Как образец подземного укрепрайона середины ХХ столетия. Когда-нибудь здесь создадут музей военного зодчества, на котором польские бизнесмены будут зарабатывать большие деньги.

– Издеваетесь, Штубер? Какой музей? Если мы и уйдем отсюда, то лишь после того, как поднимем все эти подземелья в воздух.

Штурмбанфюрер снисходительно улыбнулся, однако слова: «Так ведь у рейха к тому времени взрывчатки не хватит на все это», с губ его так и не сорвались. Хотя мысленно Штубер их уже произнес.

– Все зависит от того, – сказал он, – каковой видится стратегия выживания нашего народа и Третьего рейха самому фюреру. Всем нам придется исходить из его стратегического видения, поскольку трудно предположить, чтобы весь этот подземный город создавался ради укрепления обороны «Восточного вала».

– Согласен, из видения фюрера, – неохотно признал Овербек, давая понять, что никакое такое «видение» не способно убедить его, что «Регенвурмлагерь» следует сдавать русским без боя. Что его вообще следует когда-либо сдавать. – Возможно, сейчас, с приездом фюрера…

– …и Скорцени, – уточнил Штубер.

– …как раз все и прояснится.

Как только Овербек произнес это, ожил телефон и дежурный по штабу лагеря сообщил командующему зомби-войсками, что самолет с фюрером на борту уже прибыл на аэродром «СС-Франконии», находившийся километрах в пяти от «Шарнхорста». После этого известия терять время уже нельзя было. Офицеры поднялись и в сопровождении коменданта бункера начали подниматься на поверхность.

– Может, перебросить сюда еще сотню зомби-воинов, из тех, которые уже прошли подготовку ранее? – засомневался Овербек, когда они наконец выбрались из дота, прикрывавшего вход в бункер. – Чтобы продемонстрировать подготовку не только тибетцев. А там есть несколько очень крепких и не совсем одурманенных доктором Мартье парней. Причем некоторые из них были русскими агентами.

Штубер, этот опытный диверсант, прошедший через десятки боевых операций в украинских лесах и через рейды тылами русских, с ответом не спешил. Он с тоской посмотрел вслед стае покидавших померанские болота уток, словно древний толкователь, пытающийся определить ход человеческой судьбы по повадкам птиц; затем прошелся взглядом по низкому осеннему небу, как будто приход русских зависел от прихода первых «сибирских» метелей… И только тогда, совершенно забыв о сути вопроса штандартенфюрера, мечтательно произнес:

– Мне бы два-три десятка таких безумцев в сорок первом, там, на Днестре…

– А мне бы еще две-три сотни таких зомби-воинов, – с той же мечтательностью в голосе произнес штандартенфюрер, – и костяк гарнизона был бы сформирован. К нему можно было бы пристегнуть полк войск СС, пару противотанковых и противовоздушных дивизионов, да какой-нибудь батальон технического обслуживания. И все, при достаточных запасах провизии и боеприпасов гарнизон готов держать длительную оборону, оттягивая на себя значительную часть войск противника.

– План, достойный великого полководца, – все с той же благодушной иронией поддержал его Штубер. – Не забудьте еще о диверсионно-разведывательной роте и подразделении особого назначения, сформированного из лебенсборянок.