Восьмая степень свободы. Книга 2. Каждый решает за всех

«Так. Надо отвлечься. Небольшой стаканчик виски делу не повредит, – решил он. – Похоже, мне тут еще долго торчать».

Рик с наслаждением опрокинул в себя алкоголь и опять принялся изучать посетителей. Ничего нового он не увидел – публика подобралась колоритная, но малоперспективная. Двое забулдыг в углу уже практически перестали различать окружающую действительность. Еще одна компания обладателей дегенеративных рож отчаянно резалась в карты на выпивку, еще пару раундов и игроки по своему состоянию сравняются с забулдыгами. Народ посолиднее, заняв центральные столики, заправлялся дешевым обедом – время как раз завалило за два часа дня.

За небольшим столиком в противоположном углу, развязно ржали две девицы легкого поведения, приставая к высокому чернокожему парню в цветастой рубахе. Тот заказал подружкам дешевого рома и закуску, а сам то и дело прикладывался к виски и сально поглядывал на проституток, постоянно вытирая рот тыльной стороной ладони и противно хихикая в ответ на их шуточки. Похоже, у парня дело шло на лад, но вот беда – для «консенсуса», видимо, не хватало приятеля. Мужик все время поглядывал по сторонам в поисках «напарника».

– Карлос, ты такой щедрый мужчина! – пыхтя сигаретой, протянула одна из размалеванных девиц и выпустила в лицо собеседнику струю густого дыма.

– А где же твой друг? – начала тихонько ныть вторая. – Ты обещал, что вас будет двое!

– Он скоро придет, – тоном, ни на мгновение не допускающим правды, ответствовал девицам кавалер. – Вы пока пейте свой ром, он вот-вот будет…

Девицы продолжили накачиваться спиртным и ржать над собственными шуточками, а мужик ринулся в недра кабака в поисках счастливца, готового разделить с ним наклевывающееся романтическое приключение. Видимо, желающих «осчастливиться» не нашлось, потому что парень вернулся в гордом одиночестве – один за другим отпали все потенциальные претенденты на роль «приятеля». Он обошел все перспективных посетителей, за исключением бесчувственных забулдыг и «серьезной» публики. Бросая затравленные взгляды по сторонам, мужик вдруг наткнулся на Рика, сидящего за столиком, скрытым большой колонной у стены. В его глазах засветилась надежда. Матиас явственно это увидел, и ему даже стало немного жаль этого неудачливого ухажера.

– Слушай, – неожиданно ринулся к нему парень.

Он жарко зашептал Рику в лицо, пахнув перегаром:

– Помоги, а? Видишь, у меня удача срывается, – страдальческим шепотом продолжал вещать тот. – Можешь просто для вида согласиться? У них тут комната прямо за баром. Ты только за столом с нами посиди, а я их потом уведу, скажу, что ты позже придешь, – парень сделал умоляющие глаза и сложил брови домиком. – Всего минут пять, ну пожалуйста!

Рик бросил взгляд в сторону столика с размалеванными красавицами. Нормальный человек сразу бы передернулся от ужаса и отказался от такого «заманчивого» предложения. Но Рик себя никогда нормальным не считал. «Посмотрю, – подумал Рик. – Жаль мужика, такое дело срывается».

Он еще раз слегка обернулся и задержал взгляд на лицах женщин, скользнул глазами по их одежде и фигурам, потом он вновь посмотрел на мужика, в глазах которого заплясал огонек надежды.

– Почему бы и нет? – сально ухмыльнулся он в ответ.

Рика всегда поражал тот факт, насколько образ жизни и род занятий человека влияют на его внешность. По крайней мере, для него это было совершенно очевидным фактом. Матиас практически всегда безошибочно мог отличить проходимца от приличного человека. У всех без исключения проходимцев на лице он удивительным образом видел своеобразную каинову печать. И ни одежда, ни речь, ни деньги, ни образование не могли скрыть черты порока на их физиономиях. В равной степени это относилось к мужчинам и женщинам. Откуда у Рика было это чутье, он не имел представления, но за всю жизнь еще ни разу не ошибался. Это совершенно не означало, что после обнаружения признаков «порочности» Рик немедленно прекращал общаться или иметь какие-либо дела с подобной категорией людей. Отнюдь. Он хорошо умел ладить с обоими типами – негодяями и порядочными людьми. И с первыми даже ладил лучше, чем со вторыми. Отчасти, это получалось из-за того, что Матиаса никогда не мучила совесть, если он обманывал жулика. Чего нельзя было сказать, когда он надувал порядочного человека, а случалось это частенько. Рику не нравились угрызения совести, которые он испытывал в таких ситуациях. Он называл это «жевать сопли» и ненавидел себя за испытываемые чувства, но ничего не мог с этим поделать. Поэтому он, по возможности, старался иметь дело только с обманщиками, жуликами, бандитами и проходимцами – такими же людьми, как и он сам. Жить и работать стало относительно просто – совесть не мучила.

Рик был благодарен мирозданию за свой природный дар, хотя не понимал, за что природа столь щедро и столь странно его наградила. В шутку он называл свой дар «аллергия на порядочность». Однако, он вовсю эксплуатировал свою интуицию, что всегда благотворно сказывалось на его кошельке и, как минимум, помогало объяснить тот факт, что он до сих пор был еще жив.