Восьмое делопроизводство

Немыслимое для уездного города количество красот утомило полицейских. Они решили отдохнуть в гостинице. Но пришел исправник и уговорил отужинать у него по-семейному. Обижать его повода не было, и питерцы согласились.

Хозяин угощал арзамасскими продуктами. Водку пили ломовскую, товарищества Кащеева и Будылина. А запивали ее пивом завода наследников Стрегулина. Надворный советник рассказал много интересного про свой город. Хвалил здешних купцов: Бебешиных, Усковых, Жевакиных, Муравиных… Арзамас к концу прошлого века стал вымирать, торговля пришла в упадок. Железная дорога спасла его. Сейчас все умы были заняты обсуждением новой проектируемой линии из подмосковных Люберец. Вот будет толчок развитию!

Гости спросили про водоснабжение. Василий Селиверстович подтвердил, что с ним в самом деле плохо. Бедняки берут воду из оврага «Сорока» и болеют потом желудочными болезнями. Кто побогаче, покупает родниковую у водовозов. А в Теше? В Теше воду испортили кожевенные заводы, ее даже скотина пить отказывается…

Затем гости поинтересовались, откуда в Арзамасе столько монашек. Четыркин и здесь дал справку:

— Знаете, сколько их по статистике? Тысяча сто девятнадцать душ!

— Сколько? — не поверили питерцы. — Не может быть, это же целый стрелковый полк!

— Точно говорю, сам подписал недавно отчет в губернию.

— А монахов-мужчин сколько?

— Тридцать человек.

— Вот это да… Сразу понятно, кто больше любит Бога.

— Женские монастыри у нас большие: Алексеевский и Свято-Николаевский. А в двадцати верстах от города есть третий монастырь, Понетаевский, в нем еще семьсот монахинь. Или это с послушницами? Одним словом, их тут до черта! А так городок хороший. Садов-огородов нет числа, церквей красивых… Ремесла развиты. Кого хотите отыщете. Одних резчиков печатей четыре человека. Фотографов пятеро! Извозчиков сто двадцать штук. Портные, модистки, картузники, колбасников трое; есть даже каретник и шубник. А еще двести одиннадцать свиней и двести сорок семь коз…

Гости с трудом оторвали хозяина от цитирования годового отчета. Они налегли на угощение и славно поздравили царя…[64] Ивана Федоровича развезло, он даже попытался спеть на два голоса с исправницей «Однозвучно звенит колокольчик». Стойкий на выпивку шеф довел его до номеров уже к полуночи.

Утром мрачный Анисимов спросил у делопроизводителя:

— И часто вам выпадают такие командировки?

— Бывает, а что?

— Надо иметь крепкое здоровье.

— Это верно. Как-никак, я все же чиновник особых поручений при министре внутренних дел. Никто ведь здесь не знает, что я вижу Столыпина три раза в год по большим праздникам. Вот они и стараются… на всякий случай. Но и вы не ударили в грязь лицом. Как уж говорится? Один стакан должно, два можно, три осторожно, далее безбожно. А вы вчера сколько приняли?

Днем состоялось совещание у Четыркина. Василий Селиверстович, как и было приказано, собрал весь штат уездного управления полиции. Три становых пристава, двадцать один урядник и полсотни стражников внимательно изучили портреты членов банды «Альфа». Городовые обошли обе городские гостиницы и все сорок четыре постоялых двора, показывали карточки скоков. И никто их не опознал.

Лыков упорно добивался от арзамасцев точных ответов. Он прикрывал ладонью низ лица подозреваемого и спрашивал:

— А так? Допустим, Лев Монтрыкович наклеил бороду. Такой господин вам не встречался?

Служивые честно старались. И хотя они были не семи пядей во лбу, но дело свое знали. Все как один заявили, что никогда не видели в уезде никого из представленных на фотографиях.

Затем питерцы провели опрос ограбленного ямщика. Явился дюжий детина с подбитым глазом, сердитый и громкоголосый. Шапку он снял только по замечанию городового.

— Это тебе грабители фонарь-то подвесили? — доброжелательно начал статский советник.

— Они, ироды. И еще легко отделался. Почтовика-то, слышь, застрелили.

— Вот, посмотри. Нет среди этих людей твоих обидчиков?

— Ух, попадись они мне!

Мужик долго смотрел, потом вернул фотокарточки.

— Нет никого.

— Точно?

— Как в аптеке! Те были молодые и… озорники на вид. Правда, с револьвертами. Главный, которого потом шлепнули, самый наглый, он мне и дал в морду. Два других на подхвате стояли. А эти…

Ямщик глянул еще раз и поежился:

— Эти меня живого бы не отпустили. Вона как зыркают. Нет, не они.

Можно было уезжать. Оставшиеся до поезда два часа полицейские провели в гостинице. Лыков спросил своего аналитика:

— Ну, какие у вас выводы?

— Нас пустили по ложному следу, — уверенно ответил тот.

— Прямо нарочно пустили?

— Как детей провели. Для меня очевидно, что билет до Арзамаса Кабысдоху подбросили.

— Но там еще денег было больше двухсот рублей!

Подполковник в отставке поморщился:

— Вы в шахматы играете?

— Нет.

— Есть такой прием: жертвуют фигуру, чтобы выиграть партию. Вот и здесь так же.

— Аргументируйте.

— Да вы уж сами все поняли и согласны со мной.

— И все же.

Анисимов начал с жаром: