Восьмое делопроизводство

Сергей, когда приходил в гости к шефу, всегда завидовал его приборам.

— Почем сейчас серебро в магазинах?

— Семнадцать рублей тридцать копеек за фунт, — вспомнил статский советник.

— Ну, постепенно, фунтик за фунтиком…

Азвестопуло, всегда неравнодушный к деньгам, повеселел.

— И еще новость, — продолжил делопроизводитель. — Хочешь новый маузер?

— У меня есть, ваш подарок.

— Это от абрека Динда-Пето?[69] Он старой модели, даже без предохранителя. Вот, гляди.

Алексей Николаевич извлек из кармана листок, развернул и показал раненому:

— Нам, то есть Департаменту полиции, приказано опросить все полицейские управления: не хотят ли они приобрести по дешевке пистолеты и револьверы автоматических систем? Оружие скопилось в таможенном ведомстве, это конфискат. Много, некуда девать, и принято решение передать его для надобностей правительственных учреждений и должностных лиц.

— А какие пистолеты и за какую цену? — заинтересовался Сергей.

— Браунинги, манлихеры, парабеллумы… Есть названия, которые даже мне ни о чем не говорят: системы Пинер, Зюннерд, Цулейка, Лира, Голуа, Рояль. Больше всего браунингов, свыше тысячи единиц. И в том числе предлагается сорок один маузер. Цены по договоренности с министром финансов такие: маузеры и парабеллумы идут по шестнадцати рублей за штуку, а все остальные — по десять.

— Сорок один маузер на всю Россию?

— Да.

— И за шестнадцать рублей?

— Да.

— Беру пару, — решил коллежский асессор.

— Поросенок, ты решил один потом перепродать своим грекосам, — догадался Лыков. — Коммерсант хренов.

— Вам что за дело? У вас лесное имение, вам меня не понять…

Но статский советник не дал помощнику оседлать любимого конька:

— Один маузер я тебе куплю за свой счет. И подарю на день рождения. У тебя останется старый, от абрека — с ним поступай, как хочешь. С рук, в обход полиции, такая машинка стоит сотню.

Пожелав Сергею быстрого выздоровления, Лыков ушел. Теперь ему было не до шуток. Банда вылезла из тени, маски сброшены. «Альфа» награбила примерно 270 000 рублей. Деньги немалые, но Лоренцеву их до конца жизни не хватит. Он попробует взять в последний раз, взять много. Где и когда состоится экс? Успеет полиция схватить банду до того? Максим Захарович опытен и знает полицейскую службу изнутри. На легкую приманку он не купится. Но и привередничать у него нет времени. Создать еще одну ловушку, как тогда в поезде? Сомнительно. Все легальные способы добычи информации для Лоренцева теперь перекрыты. Но он же бывший чиновник для поручений! На связи с уголовниками, многие из которых весьма хитрые и сведущие люди. И при нем два головореза, тоже не чужие в преступной среде. Скорее всего, сведения о больших кушах атаман получит из фартового мира. Пустить дезинформацию — вот словечко придумал Анисимов! — туда? Долго и муторно, но другого способа сыщик пока не видел. Надо привлечь Филиппова. Он смертельно обижен на своего бывшего любимца. Сегодня до последнего не хотел верить статскому советнику. Пусть отомстит.

Лыков шел по улицам столицы, красиво задрапированным белой ночью. Начало июля, лучшее время в Петербурге. Закончу с «Альфой», отвезу Ольгу на дачу, к взморью, думал сыщик. Будем гулять вдоль прибоя… Он не боялся выстрела в спину. Лоренцев действительно не хотел его убивать. Захотел бы — шлепнул без разговоров, для этого у него было достаточно времени. Алексей Николаевич обещал атаману взять его живьем. Жаль, жаль губернского секретаря… Штучный человек, талантливый, отличный сыщик. Через десять лет вполне мог бы стать сменщиком Филиппову. Но поскользнулся, скурвился, и теперь его надо поймать. А убивать тоже не хочется. Хорошо, что обещал…

Петербургская сыскная полиция набросила на столицу свою сеть. Ее плотность обыватели сильно преувеличивали. Но на этот раз сеть загребла добычу. Фараоны расстарались. Ведь злые люди чуть не убили статского советника Лыкова. Уважаемого и заслуженного человека, тридцать лет рискующего жизнью. Все полицейские помнили историю, как на высочайшей аудиенции государь спросил у сыщика, сколько раз тот ранен. А Лыков затруднился с ответом! Сам со счета сбился. И такого героя хотели прикончить в собственной квартире, вместе с супругой…

В бильярдной при меблированных комнатах «Парланд», что в начале Невского, двое гоняли шары. Люди были обычные, не из блатных, но негласный агент Семнадцатый решил подслушать их разговор. И не ошибся. Тот, что постарше, в кожаной куртке и очках-консервах, оказался шоффером. Он сообщил по секрету своему товарищу, что нанялся для рискованного дела. Надо совершить умышленный наезд. Врезаться в один экипаж, испортить его так, чтобы не мог ехать. И скрыться. За всю проделку фартовые обещают две сотни.

— А тебя потом за это в кутузку, — предостерег шоффера приятель.

— Не найдут, — рассмеялся тот. — Дело будет в Гатчине. Я поменяю номера. Ну а если и отыщут, скажу: врезался случайно, а уехал со страху.

— Выгонят со службы.

— Меня? Разбросались! Водить мотор умеют двести человек на весь Петербург. Да с руками оторвут.