Восьмое правило волшебника, или Голая империя

Человек бросил быстрый взгляд на Кэлен, его глаза снова наполнились слезами. Может, он опять не угодил ей?

– Продолжай, – сказала Кэлен.

– Мы не носим формы, чтобы никто не знал, кто мы такие, – человек наконец был уверен, что если продолжит говорить, то удовлетворит ее. – Обычно мы работаем в городах, ищем предателей. Мы смешиваемся с народом, и люди думают, что мы такие же, как все. Когда кто-то собирается выступить против Ордена, мы выясняем имена заговорщиков, хватаем их и допрашиваем.

Ричард долгое время неотрывно смотрел на него. В душе его вспыхнул пожар, но лицо оставалось бесстрастным. Однажды Ричард побывал в лапах Ордена и был «допрошен». Кэлен могла только предполагать, о чем он сейчас думает, какие жуткие картины всплывают в его памяти.

– Вы хватали только тех, кто замышлял недоброе в отношении Ордена? – спросил Ричард. – Или вы просто брали любого, кого подозревали?

– Если мы кого подозревали – значит, они уже предатели, собираются кучками и скрывают свою жизнь от других. Тогда мы их допрашивали и узнавали все, что они скрывают. – Он облизал губы, торопясь поведать о методах допроса. – Сперва мы говорим с теми, кто работает с ними, с соседями и узнаем имена возможных сообщников – друзей или членов семьи. Обычно мы забираем и их, и тоже допрашиваем. После допроса все они признаются в преступлениях против Ордена, что и подтверждает наши подозрения.

Кэлен подумала, что Ричард сейчас выхватит меч и, не особо раздумывая, отсечет «специалисту по допросам» голову. Ричард слишком хорошо знал, что творили в застенках с арестованными, положение которых было чудовищным.

Признания, вырванные под пытками, могли указать на любого, поэтому заплечных дел мастера были очень загружены и никогда не сидели без работы. Жители Древнего мира живут в постоянном страхе, что их могут забрать туда, где пытают.

Большинство допрашиваемых едва ли замышляли что-либо против Ордена. Они были слишком обеспокоены выживанием, тем, чтобы как-то прокормить семью, и у них просто не было времени думать о свержении власти Ордена. Но многие погибли в застенках, говоря о лучшей жизни, о том, что бы они хотели сделать, вырастить, создать, чем обладать. Они обливались слезами и кровью, признаваясь в своей надежде, что их дети проживут лучшую жизнь. Думать о собственном благе, а не о благе правителя, в учении Имперского Ордена было не просто мятежом, но богохульством. Страдание в Древнем мире – всеобщая добродетель, служение высшему благу.

Были и те, кто не мечтал о лучшей жизни, но мечтал услужить Ордену и назвать имена тех, кто плохо говорит об Ордене, прячет припасы или даже деньги, или мечтает о лучшей жизни. Обличение таких «предателей» отводило подозрение от доносчика. Так что доносы в Древнем мире стали признаком верности.

– Сколько вас было ночью? – Ричард сменил тему вместо того, чтобы вытащить меч.

– Считая меня, двадцать восемь, – поспешно ответил мужчина.

– Вы были вместе, когда напали?

Человек кивнул, торопясь поведать весь план и заслужить одобрение Кэлен.

– Мы хотели быть уверены, что ты и... и... – Он повернулся к Кэлен, осознав несовместимость двух целей – сказать все, как есть, и услужить Матери-Исповеднице. Слезы хлынули ручьем из глаз, руки сложились в молитвенной просьбе. – Прости, госпожа! Прошу, прости меня!

Голос мужчины был переполнен эмоциями, голос Кэлен – холоден как лед.

– Отвечай.

Он заставил себя остановить рыдания, подчиняясь приказу.

– Мы решили напасть вместе, чтобы быть уверенными в том, что схватим лорда Рала и... тебя, Мать-Исповедница. – Слезы продолжали бежать по жирным щекам мужчины, оставляя грязные потеки. – Мы собрались в группу. Половину людей хотели оставить в прикрытии, но я сказал, что вы должны быть вместе, и я хочу получить вас обоих. Я не хотел рисковать, поэтому приказал всем идти в атаку, послав несколько человек перерезать лошадям горло, чтобы отрезать вам все пути к побегу. – Он просиял. – Никогда бы не подумал, что мы проиграем.

– Кто тебя послал? – сурово спросила Кэлен.

Мужчина, по-прежнему стоя на коленях, сделал несколько маленьких шагов вперед, неуверенно потянувшись рукой к ноге Кэлен. Та застыла неподвижно, как изваяние, а ледяной взгляд недвусмысленно давал понять, что если он сейчас к ней прикоснется, это ее очень рассердит. Рука убралась.

– Николас, – ответил он.

Бровь Кэлен дернулась. Она ожидала услышать имя Джеганя.

Возможно, сноходец наблюдает за ними глазами этого человека. Император часто посылал убийц, захватив их сознание. Джегань приказывал им все, что хотел, и даже Кара не могла ему сопротивляться. Не смогла бы и Кэлен.

– Ты лжешь. Тебя послал Джегань.