Восьмой ангел

Химера чувствовал, что наступают его последние минуты. Он панически боялся босса, но еще больше – Севера. Боос поорет – остынет: травить своих подчиненных зазря Хьюго привычки не имел. Север же пунктик имел по части мужеложества. Такой обиды никому не спустит, случая дождется, и в мести оттянется по полной, садисткой жестокости ему не занимать. Так что, пропал Химера, в обоих случаях.

Пока обреченный Химера раздумывал в какую сторону направить свои предсмертные шаги – к комму или Северу, снова ожил комм босса.

Расценив это как сигнал к спасению, Химера ринулся к разрывающемуся от звонарных потуг комму. По дороге схватил бутыль с огневухой, сделал порядочный глоток (и как еще вчера все не вылакали), обдал телефон фонтаном мелких брызг антисептика и принялся начищать собственной манишкой, потому как кроме нее и пресловутых трусиков не на нем, ни в пределах досягаемости ничего подходящего не наблюдалось. Затем дрожащими ручонками протянул Боосу все еще надрывающийся комм.

Гля, носится как с членом собственным! – гыкнул Буй, главный по рэкету.

Хьюго остановил начинающийся среди компашки гогот взглядом, так как только он один умел. Потом двумя пальчиками, превозмогая брезгливость, взял комм и нажал на прием.

Из раскрытого комма понеслась наинецензурнейшая брань. До такого уровня владения рабочим слэнгом спецам Хьюго было еще расти и расти. Они только могли только мечтать пообщаться с таким знатоком ненормативной лексики, явно профеже, поскольку голос из динамика доносился определенно женский.

Хьюго держал комм на расстоянии вытянутой руки – поднести аппарат ближе было равнозначно добровольному оглушению звуковой волной взрыва тротилом. С озарением, кто своим звонком нарушил милую картинку «Утро после сабантуя», до Хьюго начало медленно доходить, во что он вляпался. По вискам Хьюго предательски заструился пот.

Подчиненные расценили это каждый в силу своего кругозора и осведомленности. Химера решил, что держать в руках оскверненный им комм для босса невыносимо и ринулся поддержать руководящую конечность. Станок с Оглоблей распознали внезапно настигнувший опохмел и наперегонки бросились поднести чарочку с закусончиком. Один Север понял все. Сложил пасьянс шеф. Последний. За двумя зайцами погонишься – себе уши снесешь, вместе с их обладательницей – головой.

Когда истошные вопли из комма стали немного стихать, Хьюго выдрал руку с телефоном из лап Химеры, который благоговейно поддерживал драгоценную конечность, не прекращая периодические попытки ее облобызать, и поднес к уху.

Хорошее вступление, Ада. Ты всем так доброго утра желаешь? – хрипло произнес Боос в трубу.

Оставь свои тупые остроты для своих придурков. – Ада немного запыхалась во время нелитературного монолога, но тут же взяла себя в руки. Я звоню уже тридцать минут как. А ты не подходишь к комму. Настолько занят? Или тебя больше не интересуют деньги?

Э-э, интересуют, конечно…

Боос, мы все сделали. Вытащи из анального отверстия свою дебильную кредитную карточку и посмотри. Где Демьян?

Боосу стало плохо. От пота медленно, но уверенно намокала рубашка. Со всей этой суматохой, президентскими капризами, он совсем забыл о Демьяниной Мaman. Да и нечего было ломаться – заплатила бы сразу авось он бы чего и сообразил на месте, побег, например, придумал. Мало ли беглой нежити по Земле бродит. А сейчас – поздно. Бесам-исполнителям он обеспечил билет только в одну сторону! Как только они начнут снимать наручники с Демьяна – инициируется заклинание развоплощения все трое так разлетятся, атомы не соберешь!

Хьюго, ты где? Не оглох часом?

Карточку ищу.

Боос вытащил из потайного кармана жилета кредитку. Одна из гномих удрученно вздохнула, как ни исследовала она недра боосовской одежды, так и не сумела раскопать ее тайники, а богатство было так близко... Хьюго повертел карточку в руках она вся светилась счастьем, как будто что-то понимала, кусок инициированного пластика!

Подчиненные сгрудились подле шефа, толкая друг друга и наперебой галдя:

Гляди, ты видел когда-нибудь фиолетовый уровень?

Да он же дальтоник!

До красного еще не дорос!

Твоя кредитка сейчас лопнет от гордости, босс!

А наша доля тоже имеется?

Пот уже лился ручьем, стекал за шею, противными струйками спускался по животу, а с ними липкий холодок страха…

Хьюго, где Демьян?

Ну-у, далековато.

Где мой сын, я тебя спрашиваю?

Я его потерял… немного. Сейчас найду и перезвоню.

Ты что, не в себе? Что, значит «потерял немного»? Ты что-то ему сделал? Он ранен? Лишился чего-нибудь? Отвечай, отрыжка Рогатого!

Он в полной комплектации, не ранен. Только… – Хьюго хотел добавить «Он умер», но вовремя опомнился. – Может, поговорим о других условиях оплаты? Я готов сделать скидку. Деньги эти…

Сожри их с маслом ракаля[126], Боос. Меня не волнует вытребованное тобой состояние. Где мой сын, последний раз спрашиваю?

И тут извечное желание Боосового существа «и рыбку съесть, и кайф сломить» подкинуло очередную душеспасительную идею: беги! Обналичь души, сменяй на земные купюры и вали в Средний мир! Авось посчастливится. Не высунешься – не найдут.