Восьмой Артефакт (СИ)

Гермиона снова покрутилась вокруг шеста, откинув волосы свободной рукой, молясь про себя, чтобы координация ей не изменила, что было весьма вероятно после выпитого в ресторане.

«Место не для завершения, а для начала пути.»

Она снова оказалась лицом к кровати, на которой застыл в напряжённом созерцании её танца Драко. Легко опершись спиной о шест, не прерывая зрительного контакта, она вдруг завела одну руку за спину, нащупав язычок молнии, потянула. Платье упало к её ногам.

«Без сомнения, Он само обаяние,

Донжуан, сердцеед, Дамский угодник!»{?}[Вольный перевод песни «Smooth operator» Sade]

Он вбирал её всю глазами, скользил взглядом по её телу в черном кружевном белье, облизывал стройные ноги в черных чулках и туфлях на высоком каблуке.

Гермиона перешагнула через платье, обхватила рукой шест и плавно покрутилась вокруг него, поставив одну руку на бедро и, застыв в эффектной позе, откинула волосы назад.

«Он само обаяние,

Донжуан, сердцеед, Дамский угодник!»

Малфой смотрел во все глаза. Вспомнив, что у него в руке бокал с огневиски, и жадно сделал большой глоток, а она тем временем плавно извивалась под звуки саксофона и аккомпанемент музыки у шеста.

Гермиона вдруг оттолкнулась от пилона, и медленно начала приближаться к нему. Его глаза лихорадочно горели, и она с удовольствием отметила, какой эффект на него произвёл её танец, пусть и без акробатических этюдов, зато чувственный и предназначенный только ему.

Она забрала из его рук бокал с виски и поставила на прикроватную тумбочку. Он дёрнулся было к ней, но она положила руку ему на грудь, отталкивая обратно на постель, и внезапно оседлала его, не скидывая туфель и проведя по его груди ладонями, начала расстёгивать пуговицы на его рубашке. Огладила его обнажённую грудь. Медленно наклонилась, обхватила его лицо руками и начала целовать. Через Драко как будто пропустили обжигающее заклятие, и всё в нем внутри вспыхнуло. Её туфли полетели на пол. Руки, твёрдые и жадные, обвили её талию, с нажимом провели вверх по ребрам, по спине, нащупывая застёжку белья, заставляя выгибаться навстречу ему. В следующий миг бюстгальтер летит куда-то в угол комнаты, куда тут же отправляются его рубашка и брюки.

Их тела сплелись, а языки жадно сталкивались, исполняя безумный танец, которого хотелось больше, ближе, теснее. Он ловил её сладкие стоны, когда кусал её нижнюю губу, и его руки скользили по её обнажённому телу, оглаживая, распаляя ещё больше.

— Скажи… — вдруг услышала она его хриплый голос. — Ты танцевала так… для кого-нибудь ещё?

— Нет, — она для убедительности мотнула головой, желая, чтобы он наконец замолчал и продолжил свои действия, не останавливался, потому что, видит Мерлин, ей сейчас не до разговоров!

— То есть… — она почувствовала его жаркий шёпот у своего уха. — Это было только для меня?

Она нетерпеливо кивнула, притягивая его голову к себе, и он с каким-то рыком впился в её губы, подминая под себя, вжимая её тело ещё сильнее, что казалось, сейчас захрустят ребра.

Он стянул с неё бельё, и следом выскользнул сам из последнего предмета одежды на нём, дрожа от возбуждения. Сел, опершись о изголовье кровати спиной, и потянул её на себя. Гермиона поняла, что от неё требуется, и села на него, обвивая его шею руками. Малфой обхватил её ладонями, вжимаясь в обнажённое тело пальцами. Их губы снова столкнулись в глубоком поцелуе, и он приподнял её бедра над собой, и она со стоном насадилась на его твердый член, разорвав поцелуй, откинула голову назад.

Ей не хватало воздуха, и она взялась за деревянную спинку кровати за его спиной, для опоры. Его губы накрыли её грудь, покусывая затвердевшие соски, от чего она прогнулась в спине. Яркие ощущения фейверками взрывались в голове, а тело сотрясала дрожь от возбуждения.

Он оставил её грудь, потому что темп, который они набрали, был уже настолько резок, что было невозможно делать что-то еще, только эти безумные движения навстречу друг другу, которые снесли крышу обоим. Их стоны в полумраке спальни смешались, тела, влажные от пота, вжимались друг в друга, и Гермиона почувствовала, что она вот-вот взорвётся изнутри, и его руки, с размаху опускающие её бедра на себя, уже сильнее сжимают её кожу, ускоряя и без того бешеные движения.

В следующее мгновение она закричала от волны оргазма, которая накрыла её с головой, где-то на краю сознания отмечая, что он кончил одновременно с ней. Дрожа от вибраций, которые пронизывали её тело, она обмякла и обвила его шею руками, утыкаясь лицом ему в шею. Сил расцепиться не было, и в голове было восхитительно пусто, только осознание того, что он все ещё в ней, и его грудь тоже тяжело вздымалась, а руки крепко прижимали к себе.

В комнате по-прежнему звучала музыка из проигрывателя, и сознание понемногу возвращалось к ним. Гермиона беспокойно шевельнулась.