Восьмой Артефакт (СИ)

Малфой перевернул их, и её голова оказалась на подушке. Он навис над ней, молча глядя в глаза. Его пальцы нежно убрали локон, прилипший к потному лбу. Они молчали, и Гермионе показалось, что вокруг них происходит что-то сокровенное, значимое только для них двоих. Как будто магия вдруг окутала их обнажённые тела. Она всматривалась в его тёмные при скудном освещении глаза, и ей вдруг показалось… показалось, что он сейчас скажет ей что-то очень важное. Она затаила дыхание, потому что это что-то уже готово было сорваться с его губ, но в следующий момент он наклонился и поцеловал её. Медленно, как будто переливая эту нежность из себя в неё, заполняя до отказа. Она обняла его, и выдохнула его имя ему в губы. Он улыбнулся, разорвал поцелуй и улёгся поудобнее на подушки, притянув её к себе и укладывая её голову себе на грудь.

— Сегодня я начисляю тебе тысячу очков, — он поигрывал её рукой, переплетая и расплетая их пальцы, рисуя на её ладони большим пальцем какие-то узоры. — Ты ведёшь. И я даже не знаю, что должен сделать, чтобы сравнять счёт, — ухмыльнулся он.

Она тихо рассмеялась. Ей было так хорошо вот так, лежать с ним, чувствуя необычайную лёгкость во всём теле, и не было желания разговаривать. Глаза слипались, и ей очень хотелось спать. Гермиона закрыла глаза и тут же провалилась в сон, только ощущая, как он накрыл её одеялом и нежно что-то прошептал.

***

Утро резало глаза своим светом и отдавалось болью в голове из-за выпитого накануне. Гермиона потянулась и застонала, потому что каждое движение отдавалось в висках, словно кувалдой.

— Доброе утро.

Гермиона замерла и осторожно приоткрыла глаза. В кресле сидел Драко, в небрежной позе, но с идеальной причёской. Выглядел он весьма свежо и пребывал в отличнейшем расположении духа. В руках у него была какая-то книга, наверное, пока он ждал, что она проснётся, коротал время за чтением.

— Доброе утро, — пробормотала она, натягивая одеяло повыше, потому как осознала, что одежды на ней нет.

— Как самочувствие? — Он явно забавлялся, наблюдая за ней со своего места.

Вместо ответа Гермиона снова застонала. Ей казалось, что Малфой говорил громко, очень громко. Хотя он, конечно, не превышал своего обычного лениво-вальяжного тона.

Вдруг Драко щёлкнул пальцами. Возник эльф.

— Что угодно хозяину? — смиренно поинтересовался он.

— Дирк, принеси антипохмельное зелье. То, которое мистер Забини варит. И стакан холодной воды, пожалуйста.

— О, мистер Забини варит хорошее зелье! — радостно воскликнул эльф. — Хозяина оно всегда быстро ставит на ноги!

Драко поспешно перебил его:

— Да-да, именно это зелье, всё правильно, Дирк. Выполняй.

И эльф растворился в воздухе. Гермиона вспомнила, что хотела поговорить с Драко о его общении с домовиком, но, видит Мерлин, у неё так болит голова, что разговор придётся отложить.

На прикроватной тумбочке материализовался стакан воды и пузырёк с жидкостью.

— Выпей это, сразу станет легче, — проговорил Драко, ухмыляясь.

Гермиона с трудом села в постели, натянув одеяло до плеч, выпила зелье и быстрыми глотками осушила стакан с прохладной водой. Откинулась на подушки. Сразу стало легче, она открыла глаза и сразу увидела металлический шест посередине комнаты.

Малфой, проследив за направлением её взгляда, довольно ухмыльнулся:

— Может, оставим это? — он явно наслаждался её смущением, — Я не против, если такое шоу будет каждый вечер.

— Дра-ако… — она зарылась лицом в одеяло, размышляя, как выглядел её танец. Все-таки танцевать у шеста вчера была неплохая идея — он служил ей опорой, когда её заносило на алкогольных парах. Она подумала, что если бы не выпитое вино в ресторане, она бы вряд ли на это вообще решилась.

— Брось, мне правда понравилось, — вдруг сказал он серьёзно. — Ты была очень соблазнительна… — он многозначительно посмотрел на неё, улыбаясь.

— Но у меня есть вопрос, который мучает меня со вчерашней ночи! — вдруг сказал он, и Гермиона напряглась.

— Почему ты сказала, что эта песня про меня? — Она даже оторвалась от подушки, чтобы изумлённо посмотреть в его глаза, которые искрились весельем.

Гермиона ощутила, что зелье действует в полную силу, головная боль ушла. Она села в постели, прижимая к груди одеяло, и задумалась:

— А какая была песня? Дай припомнить… А-а! — она ухмыльнулась. — «Само обаяние»? Что тебя смущает?

— Я прослушал её утром, и не понял, почему ты вчера сказала, что она про меня, — капризно-недовольным тоном пояснил он. — Я совсем не такой!

— Почему же? — Гермионе вдруг захотелось немного подразнить его. — Песня о красавчике, который идет по жизни легко, и всё ему сходит с рук, женщины его любят… Что не так?

Драко недовольно поджал губы, показывая, что ему неприятно это сравнение.

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения, — протянул он.

Гермиона внимательно посмотрела на него: неужели правда обиделся? Но в следующий момент он расхохотался, отложил книгу и встал, направляясь к ней:

— Ладно, я не обижаюсь, Грейнджер, — он приближался к ней, не сводя с неё взгляда. — Я согласен быть «самим обаянием» для тебя.