Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

– Шурыгина, – разозлился Илья, – из-за тебя я чуть не утонул. Холодрыга какая. И что тебя угораздило вот так сразу… Там же могла быть коряга или рыба какая.

– А здесь волки с большими – большими глазами, – напевно откликнулась Шурыгина, – которые крадут маленьких девочек у больших мальчиков.

– О чёрт! – опомнился Илья, – а ведь точно. Нас, небось, уже ищут. Ведь всем запретили выходить из лагеря.

– Ну и пусть ищут, – легкомысленно заявила Мила,—найдут, если надо.

Последние слова она произнесла с трудом, её начала бить крупная дрожь. И Илья вдруг ощутил, что и его тело покрылось крупными мурашками.

– Бежим в дом – крикнул он, – там согреемся.

Но девушка присела на корточки, обняла себя за плечи и не двигалась с места, не в силах подняться. Илья подхватил её на руки и понёс к дому. Ногой открыл дверь.

Лунный свет проникал через окно, пахло берёзовыми вениками и кислым хлебом. Илья понял, что они в предбаннике. Положил девушку на скамью, сдернул с гвоздя какое-то тряпьё и укрыл. Сбегал к пруду и вернулся с одеждой. Девчонка под чьим-то старым пальто уже согрелась, по крайней мере, перестала стучать зубами. Её глаза сверкали в полумраке.

Илья дёрнул дверь в парилку – неудачно. Видно, перекосило. Плюнул и открыл дверцу печной топки. Учитывая ирреальность всего происходящего, он нисколько не удивился, увидев там дрова. Тут же в углублении нащупал спички.

Через минуту потянуло дымком и в топке заиграл огонь.

Он вернулся к скамье, где лежала Шурыгина. Потрогал её лоб. Внезапно девушка схватила его голову руками, притянула к себе и поцеловала в губы. Илья опешил. Ещё ни разу никакая девушка его так не целовала. Мила, удерживая его голову, повернулась на бок, отодвинулась к стене, заставила лечь рядом с собой, прижалась к нему всем телом и затихла.

Илья не помнил сколько они вот так пролежали вместе, только когда очнулся, огонь в печи уже погас. Помня уроки деда, он осторожно сполз со скамьи и закрыл задвижку.

Вдруг послышался какой-то неясный шум. Там в парилке кто-то был. Что-то упало на пол, звякнуло, скрипнула доска, будто кто повернулся на полке. Он ясно различил тихий отборный мат. Кровь ударила в голову: на днях Холин что-то говорил о маньяке, который бродит в округе! Два трупа, задушенные и изнасилованные девушки. Чёрт, чёрт, чёрт! Илья сильно испугался. Быстро нашёл полено и подпёр дверь парилки. Поднял ничего не соображающую после глубоко сна Милу, вытолкал её на улицу. Шёпотом приказал молчать. Они быстро оделись и бросились бежать.

На другом берегу Илья скомандовал: «Стоп!» Пока переводили дух, он рассказал девушке, что произошло, или что могло с ними произойти. Решили бежать в лагерь и рассказать всё Холину.

Стоя на крыльце изолятора в майке и трусах, Холин поёживался от ночной прохлады. Он внимательно выслушал возбуждённую до предела парочку и приказал идти на дачу, лечь и никому ничего не говорить. Когда он доложил обо всём Алову, тот довольно усмехнулся.

В шесть часов утра полуостров окружили со всех сторон милиция и солдаты. По команде майора Сиротина цепь вооружённых бойцов одновременно начала движение, сужая смертельный круг вокруг бани.

***

– А мальчишка твой хорош!—сказал Алов своему отражению с покрытой густой пеной левой щекой в прислонённом к бутылке с боржоми карманном зеркальце.

Другую он осторожно скоблил опасной бритвой. Неожиданно с тонкого лезвия на белоснежную рубашку скатилась капелька крови. В глазах Аратрона мелькнула молния, пол под ногами вздрогнул.

– Всё хорошо у товарища следователя по особо важным, только не эта щетина. А ты, Хи-Хаак, как с этим справляешься?

– Вы южанин, монсиньор, – Холин закончил отжиматься. Часы на руке показывали десять утра. – У вас всё так растёт – буйно. У русских щетина мягкая, слабая. Да и не к чему мне теперь бритва, сами же приказали бороду отращивать. Да, похоже, обошёл нас Илюша на повороте. Вы же намечали захват Сиротиным преступника только на завтра.

– Тут было главное не когда, а так чтобы наш преступник живым не дался. Сиротин быстро бы его расколол, что у того алиби и он не при делах. Ну да – беглец, ну насильник и вор, но девушек этих он в глаза не видел, никогда. Была одна надежда, что он, обкуренный этой коноплёй, сам на ментов попрёт, да ещё дубину какую с собой прихватит. Тут ему и конец. А твой парень всё устроил как надо. И заслонку в печке закрыл, оставив угли горящими, и полено к двери прислонил. Одуревший от угарного газа гражданин Померанцев, тридцати лет от роду, неоднократно судимый за разбой и убийства, месяц назад без разрешения покинувший СИЗО и залегший на дно в деревне Крестьянка, бился головой о дверь, пока не сломал шейные позвонки, упал, и сказать больше ничего не сможет. Надеюсь, теперь Сиротин от тебя отстанет. Дело закрыто, дорогой Иван Виленович, теперь твоя очередь… мстить.

– Всегда готов! – Холин шутливо отдал пионерский салют,– жалко только «тачку» пришлось бросить. Пригодилась бы.

За окном купе поезда «Киев-Москва», в котором возвращались в Москву Алов и Холин, мелькнула вывеска «Москва сортировочная».

***