Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Путаясь в сетях этого самообмана, члены комиссии состряпали вымученное понятие: «условная единица синего кита»[95]. В итоге страны голосовали за то, сколько кому достанется «единиц синего кита». При этом они постановили, что «единица синего кита» означает соответственно одного синего кита, либо двух финвалов, либо двух с половиной горбачей, либо шесть сейвалов. Эти совершенно иррациональные соотношения не были основаны ни на чем, кроме как на относительном содержании жира в одном мертвом ките. Не учитывались ни численность популяции каждого вида, ни скорость воспроизводства, ни то, как тяжело те или иные виды переносят массовый промысел. Не учитывалось и то, как продолжение охоты на самые многочисленные из оставшихся видов облегчит полное истребление наиболее редких из них. Ничто из этого в расчет не принималось. Так что в 1960-е годы чиновники Международной китобойной комиссии орудовали этой совершенно бессодержательной «единицей» подобно пьянице, который бездумно размахивает заряженным пистолетом, совершенно не понимая правил игры, в которую ввязался, и не сознавая ее последствий.

Вот лишь крохотный пример того, как люди с бесстрастными лицами выносили абсолютно произвольные решения, обрекающие на гибель тысячи китов, а может быть, и в три раза больше заявленного числа – этого мы никогда не узнаем. Привожу выдержку из отчета председателя от 1963 года:

На следующий антарктический сезон поступили заявки: 4000, 10 000 и 12 000 единиц синего кита… В итоге, по предложению представителя комиссии от Японии, поддержанного также представителем комиссии от СССР, предельно допустимым количеством принято 10 000 единиц синего кита. Решение поддержано семью голосами «за» при одном «против» и пяти воздержавшихся. Некоторые члены комиссии, собиравшиеся голосовать за 4000, отказались от своего намерения, поскольку три страны заявили, что при таком уровне промысла деятельность их китобойных флотов окажется нерентабельной. В случае если бы такое предложение было принято, это дало бы им возможность высказать свои возражения в пределах установленного законом 90-дневного срока. В таком случае квота снова вернулась бы к уровню 15 000 единиц синего кита.

В конце концов от глупой «единицы синего кита» все же отказались. Вместо этого каждая страна стала сама назначать себе, сколько китов какого вида можно убить: столько-то таких, столько-то других…

Не имея ни малейшего представления о клановой и семейной структуре популяций – словом, не зная о китах ровным счетом ничего, кроме того, как их убивать, члены комиссии «постановили», что североатлантические кашалоты – это одно «промысловое стадо», а в северной части Тихого океана таких «промысловых стад» два. Недолго думая, они провели на картах линии – здесь можно убивать столько-то, а здесь столько-то. И еще провели девять таких линий в Южном полушарии. Вот так кашалоты, поделенные своими врагами по всем морям, были отданы на полное промышленное истребление.

В эпоху парусных китобойных судов мировой промысел кашалота достиг пика в 1830-х годах, когда ежегодно добывали около 5000 китов. В период с 1900-х по 1920-е годы его интенсивность устойчиво снижалась, опустившись до примерно 1000 китов в год[96]. Но с 1964 года – того самого, когда The Beatles исполнили в «Шоу Эда Салливана» свою знаменитую «I Want To Hold Your Hand», – и по 1974 год промысловые страны доложили о добыче 267 194 кашалотов[97].

Официальные предельные цифры по добыче китов всегда занижаются, потому что китобои систематически лгут. После Второй мировой войны, в период с 1947 по 1953 год, советские китобои сообщили о добыче 2710 горбатых китов в Южном полушарии. На самом деле добыча составила 48 702 кита. То есть в отчет пошло меньше одной особи на каждые 17 истребленных. Они же убили 3212 южных гладких китов и сообщили о четырех[98].