Воспитание — это не только контроль. Книга о любви детей и родителей

Цели родителя (например, оценки ребенка в школе, манеры, уровень знания языка или умение вести разговор), его качества (например, способы проявлять любовь или ненависть, интерес к другим людям), специальная активность (участие в родительском комитете, любовь к походам, выход в театр и кино) — все это является частью того, как родитель будет выглядеть в глазах ребенка.

Родительские практики, которые долгое время находились в центре внимания, требовали переосмысления, поскольку исследователи обнаружили, что в зависимости от целей и ценностей родителя одни и те же практики могут осуществляться с совершенно разным результатом. Например, родитель, заинтересованный в том, чтобы ребенок построил хорошие отношения с одноклассниками, может устраивать вечеринки для детей так же часто, как и родитель, которому хочется контролировать ребенка. Но в первом случае акцент делается на том, насколько успешно дети взаимодействуют между собой, а во втором родителю важно только то, что ребенок находится дома.

Дарлинг и Стейнберг говорили, что различать родительские стили по практикам бессмысленно. Одни авторитарные люди будут требовать идеальной чистоты в доме, другие — креативно самовыражаться (в данном случае это больше говорит о самом ребенке, нежели о его поведении: мы видим то, чего хочет родитель для своего сына или дочери). Например, для авторитетного родителя важно состояние ребенка, его эмоциональное состояние, для авторитарного — послушание.

Именно в этот период из концепций родительского стиля и практик, направленных на обслуживание определенных целей и ценностей родителя, возникла новая общая теория, поскольку стало очевидно, что на ребенка воздействует ряд факторов: генетика, социум, родители, причем последние с помощью комплекса взаимосвязанных факторов. И именно от того, как они взаимосвязаны, будут зависеть эффективность родительского стиля, успешность социализации и ее результаты.

Родительские практики, по мнению Дарлинг и Стейнберга, реализуются двумя способами: с помощью изменения качества взаимодействия родителя и ребенка и с помощью влияния на индивидуальность ребенка. Разумеется, аналогичные гипотезы высказывались и ранее, однако именно в 1980–1990-х годах они были соединены в единую концепцию.

Все, что происходило позже, российским родителям известно только фрагментарно, потому что даже если какая-либо специализированная литература и переводится, то чаще не работы исследователей, а книги практикующих специалистов.

Наши дни (2000-е годы и далее)

У исследователей уже накоплен определенный объем информации о том, как разные стили воспитания влияют на жизнь ребенка. С помощью этих данных общество во многих странах начинает пытаться менять ситуацию: разрабатывать социальные, образовательные и благотворительные программы, вводить стипендии, льготы, волонтерскую помощь. Наибольшего расцвета достигают социальные исследования, анализирующие взаимодействие не родителя с ребенком, а социума с семьей. Таких исследований немало. Голдберг и Смит (2014), Блэр и Холмберг (2008), Ли и Стокдэйл (2008) и многие другие рассматривают воздействие на семейные стили таких понятий, как усыновление, гомосексуальность, национальность, культурные особенности, соседи, друзья, социальный контекст и расширенная семья (участие в воспитании детей бабушек, дедушек и других родственников).

Это очень важный этап: большой мир психологии понял, что у родителей просто-напросто не хватит сил быть авторитетными, любящими, если вокруг ужасная среда. Никакая теория привязанности не может противостоять тоталитарному обществу. Никакая авторитетность не подвластна маме-одиночке, работающей на пяти работах. Государство и общество могут быть еще одним авторитетным родителем твоего ребенка. И им это будет выгодно! Потому что государство понимает, что здоровые, веселые, долго живущие и хорошо работающие граждане куда выгоднее несчастных, депрессивных, требующих психотерапии, страдающих от неврозов.

С начала 2000-х проведено большое количество новых научных работ. Такие исследователи, как Дехьядегари (Dehyadegary et al., 2012), собирают расширенные данные о семьях, изучая следующие параметры: структуру семьи, социоэкономический статус, взаимодействие с другими семьями, особенности комьюнити (общины), наличие разных типов школ по соседству и возможность волонтерской помощи.

Значимым становится такой параметр, как родительский стресс (это новая реальность, с которой столкнулись опекуны из-за увеличения продолжительности детства, сокращения количества детей в семьях, роста значения поведения родителя для социальной адаптации и успехов ребенка). Родители начали чувствовать огромную ответственность за свои действия, а это, в свою очередь, привело к тому, что они чаще нервничают, чувствуют больше вины, вынуждены много читать и размышлять о том, что происходит в их отношениях с домочадцами и близкими.

Дэйли (2007) говорил о том, что современная наука выделяет четыре важных момента: