Воспитание характера

Оба любят детей и отдают им все силы, стремясь воспитать ребят честными, правдивыми, добрыми, любознательными, способными и трудолюбивыми. «Я хочу,— говорит отец,— чтобы мои дети уважали людей и чтобы люди их уважали; я хочу, чтобы дети были счастливы, а счастливыми они будут тогда, когда будут многое уметь и знать, когда будут творить».

Так, воспитанные нужны обществу, людям, и сами они счастливы оттого, что больше отдают другим.

С раннего детства ребенка отец и мать проявляли в отношении к нему ласку и теплоту, и он им отвечал тем же. Начиная с трех лет, рассказывает мать, играя, начали мы учить Петю грамоте. Петя с удовольствием называл буквы на кубиках с рисунками, составлял из кубиков простые, а потом все более сложные слова. Он рисовал буквы, писал слова. Он рано научился читать и писать, в пять лет уже читал самостоятельно детские книжки, сказки.

Учиться Петя пошел охотно. Проявлял на уроках любознательность и активность, а вместе с тем, как говорила учительница, был «идеально дисциплинирован». Петя отличался большой общительностью, и у него было много товарищей, которые в нем души не чаяли.

Уроки выполнял систематически. Отец также эмоционально реагировал на успехи в учебе ребенка и тем подкреплял в его сознании понимание значимости учения и интерес к нему.

Отец много времени уделял воспитанию творческих сил ребенка: учил его рисованию, лепке, сочинению сказок и рассказов. Петя сочинил ряд сказок, которые отец даже хотел опубликовать, но потом не решился обратиться в издательство. Петя писал хорошие сочинения по литературе, писал он сочинения и за своего двоюродного брата, который получал за них пятерки. В подростковом возрасте писал Петя и стихи в классическом стиле... Отец восхищался ими, но, неизвестно по каким причинам, сын перестал их писать приблизительно к 17—18 годам.

С детства много и вдумчиво читал не только художественную, но и научно-популярную литературу, а потому хорошо ориентирован в различных областях знаний; технике, философии и политике.

Отец очень любил рассказывать Пете сказки и небольшие повести. В них все о хороших и плохих людях, добрых и злых животных; тем самым он отвечал на вопрос сына: «Почему хорошо быть добрым и плохо злым?»

Особым вниманием сына пользовались произведения Пришвина, Бианки, Джанни Родари. Затаив дыхание слушал Петя отца, а тот, рассказывая, играл мимикой, варьировал голосом, изображая то страх, то радость, то гнев. Отец с сыном всегда смотрели детские кинокартины и спектакли, и здесь глава семьи своими восклицаниями стремился усилить эмоциональную реакцию сына на воспринимаемое. Мать замечала отцу, что такая игра чрезмерно действует на впечатлительного ребенка и слишком волнует его. Очевидно, под влиянием отца сын стал чрезмерно чувствительным и всегда на те или иные действия реагировал эмоционально.

Родители приучали ребенка делиться со сверстниками игрушками, сладостями, соучаствовать им. Когда кто-то из малышей падал, Петя всегда поднимал его, отряхивал с него пыль и отводил к маме. Мать рассказывает, что однажды младший брат, играя, разбил вазу. «Я возмутилась, схватила Сережу и воскликнула: «Ну, ты сейчас у меня получишь!» Вдруг вихрем налетел на меня Петя и, став между мной и Сережей, прокричал: «Не дам бить!» От удивления я не знала, что делать, затем улыбнулась и сказала: «Я не собиралась его бить, но наказать его надо».

Вспоминает мать и другой случай: «Поехали мы в Киев к тете, а у той семейные неприятности, и она как-то заплакала в присутствии Пети. Петя, недолго думая, подошел к тете, погладил ее по плечу и сказал: «Не плачьте, поедем к нам жить, в Ленинград». Теперь он вырос, а свою чуткость и доброту сохранил. Например, не успел он получить зарплату, как к нему обратился товарищ, которому срочно нужны были деньги. Петр тут же отдал полностью зарплату, не оставив себе даже на обед. И отец, и мать иногда сожалеют об излишней мягкости характера, доброте Пети, которые нет-нет да и оборачиваются против него. Чтобы сын стал разборчивее в людях, родители прочли ему стихотворение Долматовского:

Люди добрые! Что нам делать
С нашей вечной добротою?
Мы наивны и мягкосердны,
Откровенны и простодушны.
А мерзавцы и негодяи
Видят в этом лишь нашу слабость.
Верно: если душа открыта,
То в нее очень просто плюнуть.
Неужели так будет вечно?
Я вас к подлости не призываю,
Но зову на помощь суровость:
Доброта — лишь только для чистых,
Прямота — для прямых и честных,
А для подлых — ненависть наша:
Надо их же собственной грязью
Беспощадно забить им глотки.