ВОСПИТАНИЕ РИТЫ

Кладёт Ритину работу на стопку других сочинении.

РИТА. Честно?

ФРЭНК. Клянусь!

З а т е м н е н и е.

ФРЭНК выходит из комнаты.

Картина третья

РИТА сидит у окна в кресле, читая внушительных размеров книгу.

Входит ФРЭНК, с портфелем в руках. Он в стельку пьян.

ФРЭНК. К чёрту — нет, пошли они всё!.. Что скажете, Рита!

Подходит к письменному столу.

РИТА. Это вы о ком?

ФРЭНК. Вы бы их тоже послали, правда, Рита? Вы бы им объяснили по буквам, куда им следует отправиться…

Достаёт из портфеля бутылку виски.

РИТА. Кому я должна это объяснять, Фрэнк?

ФРЭНК. Да-с — студенты — они на меня настучали!

Подходит к книжным полкам и ставит бутылку рядом с книгами.

На меня! Изволили написать жалобу — как вам это нравится, а? Они изволили написать жалобу, а между тем, это была лучшая лекция во всей моей жизни.

РИТА. Вы провалились?

ФРЭНК. Провалился? Я блистал! Даже два раза свалился с кафедры.

Подходит к письменному столу.

РИТА. Ну и что теперь, вас уволят?

ФРЭНК(ложится на пол, ничком). Меня уволят? Никогда! Ведь для этот им нужно будет принять решение. Просто выставят на посмешище. Чтобы быть уволенным, надо было отмочить что-нибудь посерьёзней. А это просто студенты написали кляузу.

РИТА поднимается с места и направляется к ФРЭНКУ.

Нет, это расценят как мелкий проступок, вот и всё. Вот если бы я грабанул университетскую кассу — тогда уж точно бы уволили… Они предложили мне отпуск — на год — или на десять лет — где-нибудь в Европе или в Америке. Я сказал, что мне бы больше подошла Австралия — но они не поняли…

РИТА. Слушайте, Фрэнк вы сошли с ума!

ФРЭНК. То есть, шизанулся, — совершенно с вами согласен.

РИТА. Даже если вам наплевать на себя, подумайте хоть о студентах!

ФРЭНК. А почему я, собственно, должен о них думать?

РИТА. Ну, наверное, не очень это красиво выглядит, если преподаватель сваливается с кафедры на глазах у всех?

Подходит к стулу, стоящему рядом с письменным столом и кладёт книгу, которую она читала, к себе в сумку.

ФРЭНК. Может, я и свалился, милочка, но я не переставал ни на минуту говорить, — и когда я поднялся, я тоже говорил — ни одного словечка не перепутал — так на что же они жалуются?

РИТА. Но, может, они это сделали для вашей же пользы?

ФРЭНК. А может, и потому, что они — всего лишь сброд трусливых самодовольных тупиц, которым плевать на поэзию, даже если вколачивать её им в голову палкой.

П р и в с т а л.

«Ассонанс — сказал я им — это неправильная рифма».

Снова падает на пол.

А они посмотрели на меня так, будто я осквернил усыпальницу Уильяма Вордсворта.

РИТА. Ну хорошо, Фрэнк, мы поговорим о моём сочинении про Блейка на следующей неделе, идёт?

ФРЭНК. А куда это вы собрались? Нет, извините, у нас урок.

Поднимается и, шатаясь, идёт к ней навстречу.

РИТА. Но, Фрэнк, вы не можете проводить урок в таком состоянии. Давайте перенесём разговор о моём сочинении на следующую неделю.

ФРЭНК. Нет — никогда — прошу вас статься. Смотрите сюда — вот я уже трезв, как стёклышко!

Делает глубокий вдох и старается взять себя в руки.

Как стёклышко! Поехали…

Обнимает Риту и усаживает на свой крутящийся стул около письменного стола.

Вы не можете уйти вот так. Нам надо поговорить о вашем сочинении про Блейка. Что это вы такое придумали, Рита?

РИТА. А что, что-нибудь не так?

ФРЭНК. Да вот, к примеру, пассаж, посвящённый стихотворению «Цветок», где вы утверждаете, что оно, оказывается, несёт мотив сексуальности.

РИТА. Но это же так и есть!

ФРЭНК. Неужели?

РИТА. Ну. конечно, ведь если интерпретировать его с этой точки зрения, смысл окажется много шире, чем считалось до сих пор.

ФРЭНК. Шире? Да для чего, собственно, он должен оказаться «шире»? Это всего-навсего прелестное и вполне бесхитростное стихотворение о цветке, причём, цветке, увиденном глазами ребёнка.

РИТА(пожимая плечами). В каком-то смысле, да. Но разве оно не похоже на то стихотворение про розу, и разве его содержание не становится значительно глубже, если рассмотреть его на разных уровнях…

ФРЭНК. Послушайте, Рита, «Цветок» — это прелестное бесхитростное стихотворение…