Воспитанник драконьего рода, или Наставницу ждали?

— Всего лишь мысли вслух, — ответила повелительница Изумрудных драконов. — Так или иначе, но ваше время скоро закончится. Используйте его с умом.

Повелительница посчитала нашу беседу завершенной и удалилась, оставив меня одну. Вокруг меня солнце заливало светом лужайки и верхушки деревьев, птицы выводили звонкие трели, я же находилась в подавленном состоянии.

— Ари Марина! — вдруг услышала я свое имя и обернулась. Ко мне быстрым шагом приближался Дарнелл. Он взволнованно всматривался в мое лицо, пытаясь что-то отыскать в нем.

— Я обещал себе, не читать ваши мысли и теперь впервые жалею об этом.

— О чем ты хотел узнать, Дарн?

— Вы беседовали с матушкой… Что она сказала вам?

Я поджала губу, пытаясь сформулировать ответ.

— Обо всем и ни о чем.

— Вы расстроены. Она запугивала вас?

Я улыбнулась и мотнула головой в стороны.

— У тебя богатая фантазия. С чего ей так поступать со мной?

— Из-за меня, из-за тех чувств, что я испытываю к вам.

Моя улыбка медленно сползла. Я с трудом сглотнула.

— Дарн… — как я ни готовила себя к такому разговору, как ни пыталась отрицать очевидное, все же его слова оказались для меня неожиданными. Я растерялась на мгновение и замолчала. То, как были произнесены слова, не оставляло надежды на обычную привязанность. Наследник Изумрудных драконов и мой воспитанник полюбил меня. Всепоглощающе, как любят в первый раз. В его глазах я была не Наставницей, а женщиной, которую он хотел назвать своей.

— Что вы ответите, ари Марина? — казалось, он не дышал, а глаза его приобрели неестественный блеск.

— Разве я могу дать тебе тот ответ, который ты ждешь? — произнесла я с неожиданной горечью, почувствовав, что меня начинает лихорадить от волнения.

В глазах дракона появилось страдальческое выражение, отчего я вся сжалась. Но я готовилась идти до конца.

Дарн быстро взял себя в руки и, сжав меня за плечи, спросил:

— Если забыть на мгновение, что вы моя Наставница и что я принадлежу драконьему роду, чтобы вы ответили?

Боги! За что вы так со мной! Сейчас я скажу одно слово, и оно может оказаться убийственным для юного дракона, для того, кто впервые познал любовь и до этого момента не получал отказа. Но я должна ответить так, чтобы не дать его чувствам пустить корни.

— Я бы все равно ответила «нет», — смогла решительно произнести сухими губами.

«Надо же, получилось убедительно!»

На долю секунды я засомневалась в правдивости своих слов. Неужели я бы согласилась, не будь Дарн тем, кем являлся?

Дарн всматривался в мое лицо, не веря или не желая верить услышанному.

— Я люблю вас, ари, — медленно произнес он, вкладывая душу в каждое слово. Он прожигал меня своим взглядом, прося поверить, умоляя открыть ему сердце.

Я закрыла глаза. Меня трясло, и он это почувствовал. Неожиданно он обнял меня, словно оберегая и успокаивая, хотя это должна была делать я. Мне с трудом удалось сдержать слезы. Он дал мне почувствовать свою любовь, и я поняла: еще немного — и не выдержу. Это был удар, как говорят, «ниже пояса».

Я собралась с духом, мысленно напоминая себе о том, кто я.

— Ничто не изменит того, что я простой человек, а ты наследник клана. Я знаю тебя с тех пор, как ты вылупился из яйца. Ты рос на моих глазах, менялся и, наконец, возмужал, но в моем сердце ты навсегда останешься моим воспитанником.

Я чувствовала, как внутри Дарнелла происходит борьба, он не собирался так легко сдаваться.

— А если я стану повторять это каждый день, до тех пор, пока вы мне не поверите?

Минутное молчание.

— С нашей первой встречи я потянулся к вам. Сначала это было обожание, восхищение, со временем переросшее в более глубокое чувство, — продолжил дракон. — Я люблю вас, ари Марина!

— Я тоже люблю тебя, Дарнелл, — произнесла я.

От этих слов он вздрогнул, а в его глазах промелькнуло что-то такое, отчего в душе все перевернулось, а язык, как назло, присох к небу. — Я не хочу разбивать тебе сердце, но лучше прояснить все сейчас, чем избегать откровенного разговора и заставлять тебя ждать понапрасну. Я люблю тебя, Дарнелл, но эту любовь нельзя назвать пылкой или обжигающей. Она не заставляет кровь приливать к щекам, а сердце пропускать удар, она сродни любви к детям. Это сильное светлое чувство, объединяющее в единое целое, но эта не та любовь, на которую ты надеешься. Давай остановимся и больше не будем говорить об этом.

У Дарнелла было такое выражение лица, словно ему только что влепили затрещину. Я предчувствовала такую реакцию, с моей стороны это было жестоко, но именно такие слова позволили бы мне прекратить все попытки Дарна доказать свою любовь. И, похоже, это сработало.

Лицо наследника окаменело, он, молча, как на автомате, поклонился и, бросив напоследок долгий взгляд, развернулся, прошел несколько шагов и, на ходу превратившись в дракона, взлетел в небо. Уже там, в небе, я услышала протяжный крик. Это был стон разбитого сердца. В груди что-то оборвалось, но сжав пальцы так, что ногти больно впились в кожу, я смогла удержать себя от желания все исправить.