Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Скорцени долго сидел, не обращая ни на кого внимания. Хлебнул пива, посмотрел на всех. Усмехнулся своей несвежей, но все еще авторитетной улыбкой. Медленно заговорил:

— Наверное, шпионская наука ушла очень далеко вперед, а мы по-прежнему считаем, что наши окопы на передовой — это и есть наше лидерство по сравнению с другими странами и организациями. Мы имеем дело с профессионалами самого высокого класса, имеющими самую современную методику обучения и технику. Времена изменились очень круто: сейчас надо действовать мгновенно, без сантиментов, не озираясь ни на какие законы.

— Так ведь били уже из всех стволов. Хорошо, что о погоне к побережью не докладывали боссу. Иначе он слег бы в больничную постель.

А нас бы выпотрошил, как кур и выгнал бы на улицу, на помойку.

— Они все время опережают. Почему вы не взяли с собой наши старые винтовки. Все киношными автоматиками забавляетесь. Не по назначению оружие применяем.

— А почему вы меня об этом спрашиваете, Отто? Это я хотел услышать от вас.

— Планировали в особняке задавить массой огня. Гранат притащили несколько ящиков. Огнеметы. А они возьми и на машине. И еще на какой.

Бронированной. Что ей эти легкие автоматики. Зато они отстреливались из винтовок такой убойной силы, что наши автомобили разрывало на ходу.

Разве это война, когда у противника лучшее оружие. Вертолеты, и те. Да что говорить? — Скорцени еле поднял руку, чтобы отмахнуться. — Борману надо докладывать о совсем маленьких наших потерях. В основном гибнут мулаты, метисы. Боевики плантаторов. Пусть хоть этим успокоится.

— А почему ты мне сразу этого не посоветовал? — уже расслабленней мямлил Мюллер.

— Забылось как-то.

— Шварцкопф, а вы что? У вас тоже с памятью туго?

Старейший из генералов, сидевших в форме, ненавязчиво и спокойно отреагировал.

— Брюнер все нити операции держал в руках. Никому не доверяет.

— Да, а где он сейчас? — растерянно спросил Мюллер, крутя головой и всматриваясь в темные углы зала.

— На лайнере. Курсом на Кейптаун.

— А почему я об этом не знаю?

— Все произошло очень быстро. После погони группен-фюрер сразу же поспешил на корабль.

— И бросил людей умирать, — язвительно выдавил Мюллер.

— Нет. Подъехала полиция, медицинская помощь. Тем более, что и там монахи умудрились быстро исчезнуть в неизвестном направлении. Позже обнаружили место, где предположительно могли находиться вертолеты. Но, что они и куда? Наверное уже не узнаем.

— Вы не узнаете. А Динстон узнает. У них служба информации поразительная.

— Они легалы. Им легче.

— Легче, — согласился Мюллер. — А на корабль чего полез, старина Брюнер.

— Отслеживает раненого монаха.

— Как? — оживился эксгестаповец, — неужели одного ранили?

— Да, — приятно радовал седой группенфюрер. — Возле приюта. Думали русского пришибить: на этого наскочили. Набрали охотников подраться, своих несколько. Совсем недалеко от приюта зачем-то сцепились с каким-то дурачком китайцем. Завязалась большая драка. Тот своей метлой немало погубил парней. Ну, в его и всадил несколько пуль наш штурмбанфюрер Ганс. Но неожиданно выскочил откуда-то этот русский и буквально всех оставшихся изрешетил из автомата. В живых остались те, кто не смог сразу подняться от жестких ударов китайца. Русский успел увезти раненого в неизвестном направлении. Но утром узнали и про билеты, и про корабль. Американец помог, как всегда. Сам русский сумел остаться где-то за кадром. А так, в принципе, остальные под контролем.

Брюнер по рации будет докладывать обстановку на пароходе. Как только выйдут на русского, будут стрелять. — Из всех стволов, — не смог сдержаться в иронии Мюллер.

— Обязательно из всех, — невозмутимо реагировал говорящий. — И из гранат тоже. Ребята запаслись серьезно.

— Дай вам бог попасть, господа. Скорцени, а вы что?

Скорцени мужественно сопротивлялся стакану с вином, чтобы его не выпить раньше, чем подаст сигнал Мюллер. Но глаза жадно скользили по винной мути. Он ощущал предательскую слабость в теле, и все творимое вокруг с каждым часом его менее интересовало. Но законы загнанного братства вынуждали артачиться и светить своим немеркнущим духом.

— Стрелять! Из всех стволов! Взорвать всех их к чертовой матери.

Мы всегда так поступали. И будет очень нехорошо, если мы так не поступим вновь.

— Из всех стволов, — уже смеясь иронизировал с товарищем по партии Мюллер.

— Конечно, — опасливо озираясь вокруг, простонал Отто.

— Господа, а почему мы не пьем? В этом тухлом мире ничего так дорого не стоит, как постоянная и хорошая выпивка в хорошем кругу. Что за тема: какие-то монахи. Они вино не пьют. Значит слабы. Разве могут они в чем-нибудь сравняться с нами? Кто их знает? Никто. Только мы. И то потому, что нам навязал их этот нетипичный, непрактичный янки.

Щавлик он. Вот вино-это величественно, диспозиционно, органично, вечно. Замечаете? — И где ты, мой дорогой Отто, уже успел нахрюкаться?

— Мюллер ласково тронул коленку товарища.