Воспоминания

Пока Керенский напрасно старается массой своих боеспособных войск сломить северо-западнее Станиславова австро-венгерские линии, поддержанные нашими силами, мы собираем к северо-западу от Брод сильную наступательную армию и 19 июля начинаем наступление в юго-восточном направлении, на Тарнополь. Наша операция встретила мало сопротивления со стороны русских частей, ослабленных уже в предыдущих наступлениях. Они быстро были опрокинуты, и этим ударом было убито все наступление Керенского. Только быстрое отступление может спасти от гибели русские силы, стоящие к северу и к югу от места нашего прорыва. Весь наш восточный фронт в Галиции и далеко на юг, к Карпатам, приходит в движение и преследует отступающего врага. Уже к началу августа почти вся Галиция и Буковина освобождены от врага. Свою долю в этом успехе имеют и наши союзники.

Наше наступление остановилось на границе Молдавии. Никто не мог об этом жалеть более, чем я. Мы были в очень благоприятных стратегических условиях и могли, продолжая движение, захватить эту последнюю часть Румынии. При тогдашних политических отношениях в России румынское войско наверное бы разложилось, если бы мы могли заставить его совершенно покинуть его родину. Как бы мог существовать румынский король и королевское войско в революционной России? Наши тыловые связи были, однако, так затруднены благодаря разрушению железных дорог отступающими русскими, что мы, к сожалению, должны были отказаться от продолжения операции в этом месте.

Но мы твердо решили не давать покоя России до окончательного военного ее поражения, несмотря на то что в это время наше внимание и заботы были отвлечены на западе началом драмы во Фландрии. Если мы не могли теперь напасть на русское войско в Волыни и в Молдавии, то это должно было произойти в другой части фронта. Особенно благоприятно для этого было место у Риги, где для России затрагивались интересы не только военные, но и политические. Мы уже в 1915 и 1916 гг. строили планы о том, как мы прорвем эту позицию. На бумаге эта операция казалась очень легкой, но в обстановке суровой действительности она была не совсем проста. И все же 1 сентября удается смелое нападение, и русские части под нашим подготовительным огнем покидают свои позиции на берегу Двины. А гарнизон большой фланговой позиции на запад от реки отступает; маршируя день и ночь на восток и, к сожалению, вовремя избегая таким образом плена.

Наше наступление на Ригу вызывает в России большое беспокойство за участь Петербурга. Столица России начинает волноваться. Она чувствует непосредственную угрозу. Петербург — голова России — приходит в состояние высшей нервозности, которая мешает деловому, спокойному обсуждению. Иначе достаточно было взять циркуль в руки и измерить расстояние, которое отделяло наше победоносное войско от русской столицы. Правда, не только в России, но и в нашем отечестве фантазия работает но этому поводу очень оживленно, игнорируя пространство и время. У нас также возникают иллюзии о походе на Петербург. Откровенно говоря, я с большим бы удовольствием исполнил это. Поэтому я понимал стремление наших солдат и офицеров продолжать наше движение по крайней мере до озера Пейпус. Однако мы должны были от этого отказаться, чтобы не продержать слишком долго много войск на таких позициях, которые не могли ничего дать нам в дальнейшем. Наше внимание от Рижского залива отвлекалось берегами Адриатического моря. Но об этом после.

Если мы, однако, не можем продолжать похода на Петербург и тем самым поддерживать беспокойство этого нервного центра до времени крушения, то существует еще один путь для достижения той же цели — морской путь. Наш флот с полной готовностью идет на это предприятие. Так возникает решение захватить остров Эзель, лежащий у входа в Рижский залив. Оттуда мы непосредственно угрожаем русскому военному порту Ревелю и усиливаем тревогу возбужденного Петербурга, пользуясь при этом лишь небольшими силами.

Операция против Эзеля является единственной совершенно удавшейся совместной операцией армии и флота. Осуществление плана в начале так было затруднено неблагоприятной погодой, что мы уже подумывали о том, чтобы снова высадить посаженные на корабли войска.

Но погода улучшается, и мы отваживаемся начать выполнение нашего плана. Флот во всех отношениях отвечает высоким требованиям, которые мы ему предъявляем. Мы овладеваем Эзелем и соседними островами. В Петербурге нервы возбуждаются все сильнее. Фронт русской армии колеблется все больше и больше. Все яснее становится, что Россия слишком поглощена внутренними волнениями, чтобы быть в состоянии своевременно применить новые силы для внешней борьбы.

Пожар разгорается все сильнее и сильнее, захватывая и то, что еще удержалось в этой смуте. Рушатся основы государства.

Под нашими последними ударами колесо не только колеблется, но трескается и падает.

Мы же обращаемся к новой задаче.

Наступление на Италию