Воспоминания

Таким образом, неприятель приближается к Ускюбу раньше, чем могут подойти туда немецкие и австрийские войска. 29 сентября сильные части правой болгарской армии спускаются с гор у Кальканделен. Отсюда им нужно только пройти по хорошей дороге до Ускюба. Эти части, как нам сообщают, безусловно, боеспособны. Тяжелый кризис, по-видимому, минует. Однако если военная обстановка давала возможность избежать тяжелого кризиса, то моральное состояние болгарской армии делало положение непоправимым. И вскоре все сомнения рассеиваются: Ускюб занят слабыми сербскими войсками. Войска при Кальканделен капитулировали. 29 сентября вечером Болгария заключает перемирие.

Падение турецкой власти в Азии

В начале 1918 г. замечается сильный военный подъем в Турции. Еще до конца зимы в Армении предпринимается наступление против находящейся там русской армии. Русская сила здесь была призрачной. Часть войск совершенно растаяла. Поход турок поэтому встретил сопротивление только в армянских бандах. Гораздо труднее, чем устранение этих банд, было преодоление препятствий, которые создавала торная природа. Несмотря на это, поход удался, и это было симптомом изумительной жизненной силы оттоманского государства. Турция бросилась через границы оттоманской Армении в Закавказье. Воодушевляющей силой были мечтания панисламизма, чувство мести, надежда на возвращение потерянных областей и ожидание добычи. К этому присоединилось еще желание пополнить ряды армий. В стране почти исчерпаны человеческие силы. В закавказском Азербайджане и среди кавказских магометан, казалось, можно найти новые пополнения. Россия не привлекала этих маго метан к регулярной военной службе, так что они могут сражаться под знаком полумесяца. Цифры, сообщенные нам о предполагаемом числе добровольцев, показывают, насколько широк полет восточной фантазии. Если бы мы хотели верить оттоманским донесениям, то мы должны были бы признать, что магометанские народы России уже с давних пор обуреваемы высоким стремлением образовать с Турцией одно замкнутое единоверческое государство. Во всяком случае нельзя отрицать возможности, что Турция в этих областях присоединит к себе новые силы и что Англия будет вынуждена считаться с развитием этих событий. Пока, однако, следует учитывать ничтожную действительность. Поэтому мы пытаемся отрезвляюще воздействовать на оттоманские надежды. Правда, мы не имеем успеха. С нами соглашаются, что главная задача Турции в рамках общей войны лежит скорее в направлении на Сирию и Месопотамию, чем в направлении на Кавказ и Каспийское море. Но какое значение могут иметь обещания и добрая воля Константинополя, если полководцы на далеких полях сражения идут своей дорогой?

Для того чтобы хотя бы отчасти использовать богатые запасы сырья в Закавказье для всех участников войны, мы посылаем войска в Грузию. Мы надеемся помочь тамошнему правительству восстановить хозяйственную жизнь.

Но панисламизм и военная страсть в Константинополе успокаиваются только тогда, когда Баку также сдается Турции, как раз в то время, когда совершается падение старого азиатского господства Турции.

Далеко на восток завело Турцию также намерение оказывать через Закавказье влияние на Персию. Через Персию намереваются ударить во фланг английским операциям в Месопотамии. План сем по себе и хорош, но для проведения его требуется время. Будет ли у нас в распоряжении это время, представляется, конечно, весьма сомнительным. Но, может быть, уже первые движения турок в северной Персии свяжут английские силы и спасут тем самым Месопотамию для Турции.

Англия одинаково хочет обеспечить себе влияние на Россию через Белое море и Архангельск и через Каспийское море и Баку. На этом основании выполнение оттоманских планов в Персии и Закавказье входит и в наши интересы. Но только оборона в Месопотамии и в особенности в Сирии не должна быть этим ослаблена. Отправка боеспособной турецкой резервной армии в окрестности Алеппо имела бы, во всяком случае, большее значение, чем большие операции в Персии, принимая во внимание все оперативные возможности англичан южнее Тавра.