Воспоминания агента британской секретной службы. Большая игра в революционной России

Начиная с апреля каждые несколько дней результаты идентификации отсылались в Лондон, и я получил указания продолжать эту работу. В конце месяца лейтенант военной разведки Бойс отправил лейтенантов Армстона и Смолла наладить контакты с разведотделом старого Генерального штаба. Сначала это привело к частичному дублированию, так как они отсылали всю информацию в штаб-квартиру военной разведки в Лондоне. Чтобы предотвратить это, была достигнута договоренность между лейтенантами Бойсом и Армстоном и мной о том, что мы должны объединиться, и тогда шифрование упростится, а мы сэкономим на огромных расходах на дубликаты телеграмм. С того момента все телеграммы отправлялись в Управление военной разведки. Мы объединили наших сотрудников и офицеров и продолжили добывать достоверную инфор мацию.

Помимо данных, поступающих от разведотдела старого Генерального штаба и большевистского разведотдела, лейтенант Армстон имел военно-морских и личных агентов, а у меня были внештатные сотрудники на фронтах. В конце июня мы получили отличную информацию через каналы лейтенанта Рейли. В июле в MIic настояли, чтобы лейтенант Армстон посылал телеграммы им напрямую. Я информировал об этом Лондон и спросил, хотят ли они, чтобы и моя информация шла по этому же каналу, так как если нет, то я должен буду увеличить свой штат сотрудников, чтобы справиться с дополнительной работой; это также означало излишнюю отправку телеграмм. В Лондоне согласились на это изменение, и начиная с июля моя информация шла в MIic.

Гидропланы

В начале июня пришли сообщения от генерала Пула, в которых он спрашивал, можно ли у советского правительства получить гидропланы и персонал для защиты портов от немецких подводных лодок. После совещания с господином Локкартом мы пришли к выводу, что будет чрезвычайно трудно получить что-либо от господина Троцкого (военного министра), так как отношения тогда были очень натянутыми из-за нашей оккупации Мурманска. Единственной возможностью раздобыть гидропланы было найти и купить их у владельцев и отправить по железной дороге с молчаливого согласия одного из железнодорожных управлений. Для выполнения этой задачи я поехал в Петроград, но обнаружил, что все гидропланы были вывезены оттуда и даже летные школы эвакуировались на Волгу. Казалось крайне маловероятным, что нам удастся организовать оттуда транспортировку этих самолетов – надежды на успех практически не было.

Я связался с генералом Пулом и сообщил ему, что посылаю ему достаточно опытных русских специалистов, которые быстро освоят английские машины.

Новобранцы

В начале июля стало очевидно, что в очень скором времени понадобятся люди для отправки на Север, и поэтому был создан новый подотдел для ведения работы по вербовке людей.

Были отобраны офицеры из всех родов войск, которые получили аванс, чтобы иметь возможность уехать на Север.

Было понятно, что вербовка должна происходить в очень ограниченном масштабе до тех пор, пока не будет установлен фронт; казалось, что, как только это будет сделано, можно будет отправить большое количество новобранцев.

Опыт показал, что российские организации (которые получали от нас финансирование) тратят огромные средства, давая незначительные результаты, поэтому начались приготовления к тому, чтобы двое английских офицеров остались в Москве «после начала военных действий» для организации вербовки.

Замысел, разумеется, состоял в том, чтобы соединить работу по идентификации вражеских воинских частей с подрывной и вербовочной работой. Я выяснил, что военная разведка тоже готовится оставить своего офицера (из технической службы). Однако на совещании лейтенант Бойс (из добровольческого резерва ВМС, военная разведка) и представитель технической службы отметили, что высока вероятность того, что вербовочная деятельность будет прослежена вскоре после того, как она начнется, и, несмотря на прошлый опыт, ею должна заниматься какая-нибудь российская организация; но они предложили, чтобы организованная мною курьерская служба была расширена, а я остался в Москве. Вербовка продолжилась, но она должна была прекратиться, как только мы уйдем в подполье.

Курьерская служба

Приблизительно 7 июля был опубликован приказ, запрещавший офицерам союзных войск:

– покидать города, в которых они находились, что ограничивало свободу их передвижений;

– носить свою военную форму;

– отправлять зашифрованные телеграммы – консульские или иные (приблизительно 12 июля) – на Север.

Моя курьерская служба, которая уже начала готовиться к такому повороту событий, пришла в движение, и первые курьеры выехали 8 июля на Север двумя маршрутами: Москва – Нижний Новгород – Вятка – Котлас и проходным маршрутом через Петроград, Петрозаводск и далее на Север.

Я подсчитал, что 20–25 курьеров будет достаточно для поддержания постоянной связи с нашей армией на Севере. Жизнь показала, что потребуется больше людей.