Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

 Сперва я стрелял мелкими камешками, а затем помольной дробью, которая хранилась в деревянных ящиках, во дворе обогатительной фабрики. Правда в них, попала влага, поэтому от ржавой, чугунной дроби, мои руки и карманы, стали неизменно рыжими. Я стрелял, а потом мы стреляли… Вместе с друзьями, по всему вокруг, на что падал наш взгляд! Так что вскоре, распугав местных птах, мы начали откровенно хулиганить.

 Дело в том, что вдоль домов нашей улицы, проходила оживлённая дорога… Поэтому рассредоточившись по кустам, растущим на склоне Горы, напротив широкого проулка, выходящего на проезд, мы начали стрелять, целясь по стёклам, проезжавших машин! Правда сталинит, нынче устанавливаемый на автомашины, к нашему возмущению, при попадании, даже не трескался. Зато водители, не лязг дроби, реагировали мгновенно и резко затормозив, выскакивали из кабин.

 Вот когда, начиналась настоящая потеха! Мы вскрикивали и бросались наутёк, прекрасно зная о том, что крепкие, но самонадеянные водители, на крутом склоне, нас не догонят. Более того, мы видели, как немногие погнавшиеся, не зная каменистых троп, заросших травой, неожиданно спотыкались и потешно скатывались вниз. Тогда как наши ноги, привыкшие к хождению по склону горы, уверенно нас спасали, от матерящихся преследователей. Правда однажды, обо всём узнал дед и моя боевая рогатка, исчезла навсегда…

 Похожим образом, лишились великолепных рогаток, мои близкие друзья. Вот почему, наступило время, изготовления шумных, но безопасных поджигов. По примеру многих, я нашёл медную трубку малого диаметра, которую согнул коленом. Затем растопил свинцовое грузило и залил полученный расплав, в её длинный конец. Под конец забот, я подобрал гвоздь, который согнул возле шляпки и плотно вставил, в остаточную полость трубки, а загнутые концы соединил резинкой.

Поджиг был готов, но для изготовления серного боезаряда, мне пришлось взять, пять запретных спичек, из кухонного коробка. После соскабливания головок, я засыпал коричневый порошок, в полость медной трубки, которую потом бережно заткнул, ударным гвоздём. Настал миг, трепетного испытания. Я нажал на резинку и гвоздь устремился к свинцовой пробке, воспламеняя порошок… Ба-бах! Прозвенел долгожданный, а потому радостный выстрел.

После двухнедельной, раздражавшей взрослых пальбы, мы угомонились и начали мастерить деревянное вооружение. Из отрезков консервных банок, скреплённых проволокой, я изготовил защитные латы, а затем вырезал ристалищный нож, саблю и меч. При этом, болезненно сорвав водяные мозоли, на натруженных ладонях, во время неподатливого выстругивания, берёзовых реек.

Благо, что в последующие дни, мне довелось познакомиться с мягкой, сосновой доской. Из которой выпиливать ружья и пистолеты, оказалось намного легче. Вгоняя с лёгким усилием, полотно мелкой ножовки, в нанесённый карандашом, контур выпиливаемого образца, перерисованного из военной книжки. Дальше – больше! Я настолько увлёкся работой по дереву, что начал изготавливать корабли и подводные лодки.

Гурий следил за происходящим, позволяя мне самостоятельно постигать, азы столярного ремесла. Так что вскоре, с помощью ножниц по металлу, я научился резать жесть, а затем выпиливать лобзиком, фигурные заготовки и выбирать стамесками, полости кораблей. Правда иногда, дед нравоучительно ворчал… Когда замечал, что я пренебрёг техникой безопасности, либо забыл разложить инструменты или подмести пол, после окончания работ, в нашей мастерской. Вскоре мои порезы и ссадины, стали редки, а окрепшие руки, приобрели необходимую твёрдость.

Раздел 2. Отрочество

Глава 1. Туимская Новостройка. 1949-1950 годы

За многолетний труд, помимо похвальных грамот и имевшегося, с тысяча девятьсот сорок второго года, наградного значка «Отличник Социалистического Соревнования Цветной Металлургии», в начале июля, деда наградили Орденом Ленина, с порядковым номером 109314. В том числе, ему присвоили звание инженера, второго ранга.

Вскоре, рудник перешёл в ведомство Оборонной промышленности СССР, а в коридорах конторы, появились кадровые офицеры, при капитанских и майорских погонах, потеснив гражданских. Тем не менее, Гурий Иванович остался главным механиком и на радостях, щедро угостил шампанским, конторских служащих.

В конце июля, утром выходного дня, Гурий Иванович вышел в цветущее поле и привычно взмахнув литовкой, начал покос… Под вечер, я с удивлением глазел, на ровно выкошенный луг. В какой-то миг, мне даже показалось, что душистое разнотравье, срезано механической косилкой, а не кованой косой. Которая была проклёпана у пятки, по изжившей себя, старой технологии. Тем не менее, дедушка очень дорожил, этой дореволюционной косой. Так как она, была сделана из особого, нынче не выплавляемого железа.