Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

Накануне покоса, я с любопытством наблюдал, за её традиционной правкой… Которая началась, после того, как Гурий Иванович водрузил очки, на свой крупный нос и уселся на стул, перед берёзовым чурбаком. В паз которого, была намеренно вбита, плоская бабка. Придерживая косовище, он приложил режущий край литовки, заподлицо к деревянной бабке и начал его, неспешно отбивать, зауженным молотком. За треть часа, простучав кромку несколько раз, он её заострил, подготовив к работе.

После отбивки косы, дед переключился на меня… Прочитав инструктаж, по технике безопасности, для работ с электрическим точилом, он научил меня протачивать штампованное лезвие, современной косы, а потом на собственном примере, показал как под свой рост, правильно выставлять косовище. «Смотри и запоминай, внук! – начал он, комментировать свои выверенные действия. – Вначале поставь косовище, рядом с собой, а затем ослабив ремешок державки, опусти её вниз, до уровня пупка…».

– Клин ослабь, который крепит пятку косы, к косовищу, а затем к основанию держака, подвяжи измерительный шпагат. Который свободным концом, должен одинаково доставать, как до пятки, так и до носка косы. После этого, забей клин на место. Ясно?

– Ясно, деда. Только непонятно, зачем косу выставлять, под мой рост?

– Для того, чтобы хват был правильным и коса шла, под верным углом! Подрезая водянистый низ, мягких стеблей, а не врезалась в жёстские бадылины, разрывая плотное волокно. Причём косовищем, во время скашивания, к лугу нужно поджимать пятку косы, а не носок! Дабы обеспечить правильный срез, на вершок от земли.

– Понятно.

– Вот что ещё, внучек… Перед полевой заточкой косы, деревянное косовище в землю, втыкай плотно! Чтобы избежать, его случайного падения. Косу придерживай ладонью сверху, а оселком по лезвию, води правой рукой. Точи не спеша, дабы не порезаться. Только пока, ты ещё маленький. Поэтому не вздумай, править лезвие сам!

Впоследствии не раз, поблагодарив мудрого деда, за наглядный урок, я уверенно брался за косовище, начиная покос. Впрочем, в восьмилетнем возрасте, я уже попробовал косить маленькой косой, сделаной его заботливыми руками… Которой выкашивал кустарник, на обочинах лугов. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я нашёл её, правда без косовища. Какой же маленькой, не больше сорока сантиметров, она была!

В начале августа, из мальчишеского любопытства, я залез на чердак и нашёл свёрток, с изящным ружьём! Которое взяв в руки, да разглядев стальной затвор и тёмно-красный цвет приклада, я не захотел выпускать… Восторженно закричав, я слез вниз и в поисках ответов, подбежал к Антониде Прокопьевне. Та, взглянув на мою находку, поведала о том, что это дореволюционная винтовка Бердана, рассверленная до двадцать восьмого калибра. Которая некогда, была подарена дяде Лёне, но давно сломалась и хранится на чердаке, за ненадобностью.

Вот почему, мечтательно предвкушая радость, от успешной охоты, я задумал её починить… Ведь государственных ограничений, ставящих крест, на моём желании, ещё не было. Новые ружья, свободно продавались в промтоварных магазинах и наряду со старыми, имели свободное хождение в Туимских местах. Их не скрывали в чуланах, а горделиво выставляли напоказ.

Например, у моего друга Виталика Сургутского, на стенах в доме, висело аж целых два, новеньких ствола! Тозовка одиннадцатой модели и одностволка, тридцать второго калибра. Из этих ружей, мы били белок в тайге, растаскивая боезапас Гурия Иванович. Что началось после того, как тот привёз из поездки, увеститый мешочек, с чугунной дробью в свинцовой рубашке, для своей одностволки и снарядил ей, патроны шестнадцатого калибра. Которые мы разбирали и снаряжали гильзы, тридцать второго калибра, для Виталькиного ружья.

Вскоре, имеющийся запас дроби иссяк, а для самостоятельного изготовления новой, нужен свинец. Поэтому Гурий Иванович, приволок во двор старые, автомобильные аккумуляторы. Пока он резал пластины, вытащенные из них, я разжигал костёр. После чего, свинцовое крошево, было заложено в железный ковш и выставлено на огонь. Полученный расплав, дед разлил по канальцам, деревянных форм. Когда заготовки остыли, он нарезал из них свинцовой сечки. Которую затем, мы молчаливо выкатывали между днищами сковородок, невзирая на ворчание бабушки.

К моему огорчению, дед подтвердил, что в берданке сломана, трудоёмкая в изготовлении, пружина затвора. Тем не менее, я начал приставать к нему, с просьбой её починить. Канюча изо дня в день, пока однажды не крякнув, Гурий не пообещал, её заменить… В рудничной мастерской, пожилой инструментальщик внимательно осмотрел обломки пружины и пообещал назавтра завить, да закалить новую. Когда дед установил новую пружину, затвор винтовки защёлкал, как новеньки!