Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

Книга «Герои Эллады», потрясла меня, ещё больше! Графические рисунки Ивана Дмитриевича Архипова, в ней были реалистичны, а потому изумительны! Выгодно отличаясь, от его небрежных иллюстраций, к книге Ивана Антоновича Ефремова «На краю ойкумены". Которые разочаровали меня, схематичной беспомощностью.

Как-то раз, в руках соседского мальчика, я заметил детскую книгу «На берегах Севана», армянского автора Вахтанга Степановича Ананяна, в которой были описаны, увлекательные приключения, подростков из села Личк. Выпрашивая которую, мне пришлось пробегать, за несговорчивым владельцем… Зато потом, жизнерадостные герои книжки – Камо, Асмик, Грикор и дед Асатур, поселились в моей памяти.

В четвёртом классе, я по-прежнему дружил с Виталиком Шуюповым, Витькой Белявским и Сашкой Новиковым, а потом влюбился в Валечку Прохоренко и тайно страдал. Причём о желанной, но неведомой близости, мы знали только из рассказов, старших ребят. Которые изредка, говорили об этом, в укромных местах. Тогда как потешные, весёлые анекдоты, знали все! Наиболее популярными, были россказни, про Екатерину Великую. Которая развлекалась с Потёмкиным, или с подневольными солдатами, приговоренными к расстрелу. Ещё в ходу, были байки про умных слуг и глупых попов.

Став пожилым человеком, я по-новому переосмыслил, детские годы и пришёл к выводу, что в нашей послевоенной, уличной среде, от старших ребят к младшим, ещё передавалась издревле устоявшаяся, подростковая культура. В том числе, неизменные правила игры в ножички-свайки. Упоминание о которой, я встретил в документах дела, о расследовании смерти, царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного.

Тоже справедливо, для игры в Казаков и Разбойников. Когда подходя к вожаку противной ватаги, традиционно выкрикиваешь: «Матки, матки! Чей допрос? Огонь или лампа?!». Причём в курени, сбивались ребята, близкие по возрасту и силе. Уважать правила игры, помимо развития глазомера, скорости и ловкости, также требовала лапта. В которой, справедливые требования противника, честно удовлетворялись.

Даже игра выбивала, развивала не только вёрткость и точность броска, но также коллективизм и чувство товарищества. Причём самодельные, тяжёлые мячи, плетёные из пористой резины или гуттаперчи, время от времени, попадая в тела, приучали нас стойко, терпеть боль. Ещё мне запомнились, давняя считалка, которой мы пользовались, для выяснения того, кто должен голить?! «На златом крыльце сидели: Царь, царевич, король, королевич, Сапожник, портной, кто ты будешь такой? Выбирай поскорей, не задерживай добрых и честных людей».

Иногда мы декламировали поговорки. Например для прекращения дождя: «Дождик, дождик перестань! Я поеду на Ристань, богу молиться и Христу поклониться. Ключиком-замочком, шёлковым платочком! Или наоборот: «Дождик, дождик, пуще будь! Дам тебе гущи, дам тебе ложку, хлебай понемножку!».

Господи! Как же много, безвозвратно ушло, да выветрилось из памяти! Досадно, но мои дети, уже выросли не зная преемственного, уличного фольклора… Куда он делся?! Почему прервалась цепочка, передачи древнего, мальчишеского самовоспитания? Канула в небытие, за истекшие десятилетия! Радио и телевидение, заменили всё?! Ведь нынешние дети, про городки и лапту, даже не слышали…

Где вы, мои друзья?! Все те, с кем я был дружен, или враждовал? Да, да, бывшие недруги, теперь мне друзья! Ведь мы бились честно, один на один, по загодя оговоренным правилам: не бить ниже пояса, ничего не прятать в кулак и драться, только до первой крови. Кто первый, расквасил нос, тот и победил!

Драться я не любил, хотя уроки Ваньки Калашникова, на всякий случай, держал про запас. Поскольку доверял высказываниям, своего отца. Который утверждал, что начинать драку первым, однозначно безнравственно… Меня убеждал не драться, хотя загодя, был отъявленным драчуном!

Если мне приходилось драться, то я не махал бездумно руками, как ветряная мельница и не закрывал глаза, пропуская удары, а энергично бил редкими, но меткими тычками, прямо в лицо. Достаточно мне, было проявить себя, таким образом несколько раз, как задиры отстали, обходя стороной.

Правда однажды, мне довелось праздновать труса! Когда за-ради забавы, я начал бороться с поселковым сверстником, которому нечаянно, повредил губу. Закапала кровь. Парнишка злобно закричал, а его друзья – Сашка Новиков и ещё один, неожиданно подскочив, полезли на меня в драку! Тем не менее, отбившись от обоих нападавших, я пошёл в наступление. Как вдруг, Сашка взял меня в оборот…

Он начал кричать, что пойдёт в милицию и меня заберут на исправление. В итоге, я поверил! Прекратил наступление и в страхе перед детской колонией, хмуро остановился. После той потасовки, я долго ждал, что за мной вот-вот, придут из милиции. Через неделю, как бы невзначай, я расспросил деда о том, что может быть с зачинщиком драки, в схожей ситуации. На что Гурий, не придав значения, моим витиеватым расспросам, неубедительно пробурчал о том, что у милиции, своих забот хватает.