Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

Тем временем Николай Гурьевич, устроил мужа тёти Славы, работать в Копьёвский леспромзох. Выдав разрешение, на строительство дома в «Белорусском» районе Копьёво. Который так назвали, из-за расселения политических ссыльных, прибывших из Белоруской ССР. Район расстраивался двумя улицами, на пологом, северо-западном склоне горы. Ближе к окончанию строительства дома, знакомый моей мамы, по настоятельной просьбе Солтонене, привёз из Литвы Дануту, младшую дочь тёти Славы. Которая оказалась спокойной, по-прибалтийски светловолосой и светлолицей девочкой, моих лет.

Глава 2. Малые Арбаты. 1950 год

Ёлки-палки! Ведь хорошо известно, что любой мальчишка, за погожий день, способен набегать не один десяток километров! Я не был исключением, расхаживая босиком и крутя пидали велосипеда, загрубевшими ступнями. В погожий день, я успевал порыбачить, искупаться в речке и проведать Виктора Полторацкого, моего двоюродного брата. Который проживал в соседних Абатах. Или попить чая, в гостях у дяди Коли Зубрицкого, двоюродного брата, моего отца.

Помимо прочего, вместе с друзьями, я часто бегал в лес, в поисках саранок, щавеля и прочих, таёжных вкусностей. Пока Николай Гурьевич руководил леспромхозом, а Роза Адамовна столовой, назначенная заведующей, в доме верховодила, строгая тётя Слава. В семейном альбоме, сохранились фотокарточки, на которых запечатлены кухарки и рабочие леспромхоза, отдыхающие после обеда. На первом снимке, Роза Адамовна запечатлена в шляпке. Тогда как на втором, она заметна в конце столовой, рядом с женщиной в белом платье.

На новом месте жительства, я заскучал. Кроме того, мне не понравилось, что Валерка беспрекосовно слушается тётю Славу, да на правах старожила, покровительствует мне. Правда когда мы пошли рыбачить, я повеселел. Попутно выяснив, что наша речушка Арбатка, возле соседского села Арбаты, впадает в глубокий Абакан. Расставив удочки, мы начали купаться. Пока я плавал, переплывая узкое русло, Валерка нырял и учился плавать. Потом мы разлеглись на тёплом песке, загорая под солнцем и сделали «татуировки».

Мы приложили на мокрые плечи, ольховые листки. Чтобы их клейкий фермент, остался на коже, а затем посыпали липкие места, дорожной пылью. После чего, на наших плечах, появились контуры светлых листьев, с мелкими прожилками. Которые к огорчению, смылись водой, во время дальнейшего купания. Толи дело, наш отец! Который до пояса, был разукрашен настоящими, армейскими татуировками.

Правда из-за нательных художеств, он теперь редко показывался с голым торсом на людях, а на мои недавние расспросы, откровенно ответил: «Мои татуировки сынок, это грехи молодости! Ещё в начале службы на флоте, будучи тщеславным матросом-салагой, я познакомился во Владивостоке, с известным татуировщиком. Который со знанием дела, отработал полученный гонорар…».

Если оставить без внимания, нравственную подоплёку содеянного, то посмотреть на видные художества, имело смысл… На груди Николая Гурьевича, красовалась выплывающая на гребень волны, подводная лодка. На спине, раскинув крылья, парил гордый орёл, а на широких плечах, в овальных рамках, были запечатлены лики Вождей Мирового Пролетариата. Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина. Которые с разных сторон, взирали на любопытных обывателей. На руках отца, были выколоты морские вымпела. Причём все наколки, выглядели изящно.

Чаще всего, мы купались на протоке возле моста, ниже по течению, где меня скрывало с головой. Потому что там, было ровное, песчаное дно. При ширине русла, меньше десяти метров. В других же местах, речка была мелкой и каменистой. Мне нравилось там нырять и разглядвать проплывающих рыб. Хотя потом, невзирая на чистоту воды, глаза сильно щипало. Причину чего, я выяснил позднее. Многие ребята постарше, включая меня, переплывали протоку.

Играя в речные салки, мы ныряли вслепую и извернувшись под водой, отплывали в случайном направлении. Намеренно сбивая с толку, догоняющего голящего. После очередной игры, я стоял на мосту и разговаривал с друзьями. Как вдруг, раздался громкий крик: «Утонул! Тарас Валерка, утонул!». Ребята кричали с берега и показывали на середину протоки. Где белокурая голова брата, колебалась у поверхности воды.

В отчаянном порыве, я сбежал с моста и не успев вдохнуть воздуха, занырнул с берега. Глядя под водой, я заметил, как вяло шевельнув конечностями, Валера пошёл на дно. Попутно теряя изо рта, пузырьки воздуха. Мне пришлось встать, чтобы обхватив его под мышки, приподнять над водой. После чего, превозмогая сопротивление воды, я вынес брата на берег. Он был спасён, но мы оба, ещё долго отлёживались на пляже, нахватавшись воды.