Воспоминания ангела-хранителя

Лины нигде не было. Надо посмотреть на верхнем этаже. Альберехт начал подниматься по лестнице, покрытой таким толстым персидским ковром, что он топорщился бугром на ступеньках. Тиканье часов словно подгоняло его. В тот момент, когда его голова оказалась вровень с полом верхнего этажа, неожиданно возникла Лина, явно вышедшая из ванной комнаты, окутанная облаком пара. В ярко-желтом халате, который она придерживала локтем на животе. Лучше всего он видел ее босые ноги, что шли к нему и остановились в метре от его рта. Ногти на ногах были покрыты красным лаком. Он заметил, что на руках у нее тоже появился красный маникюр. Она явно покрасила ногти только что, потому что днем Альберехт ничего подобного не заметил.

Все эти мысли пронеслись в голове, пока он поднимался по последним ступенькам лестницы и в конце концов оказался на одном с Линой уровне. Поднял вверх ключи, которые все это время держал в правой руке, и сказал:

– Эрик попросил меня передать тебе ключи от их дома. Мы попытаемся добраться до Англии.

Лина ничего не ответила, только смотрела широко открытыми глазами.

– Ты ведь знаешь, – сказал Альберехт, – что наша армия капитулировала? Все кончено. Мы проиграли войну. Эрик с Мими уезжают.

– Проиграли войну? Но это же не навсегда. Войну проиграли, но остались живы.

– Ты согласна держать у себя ключи? А делать ничего не надо. Мы уезжаем.

– Мы – это кто? Ты тоже едешь?

Она приложила к халату на животе левую руку, чтобы правую протянуть за ключами.

Он кивнул, заметил, что от обиды и злости у нее на глаза навернулись слезы, и отдал ей ключи.

Принимая ключи, она одновременно схватила его за руку и притянула к себе. Обняла обеими руками и поцеловала в губы. Он не понимал, что происходит, и отчетливее всего чувствовал прикосновение теплого металла к шее сзади.

«Я тебе все-таки нравлюсь?» – чуть не спросил он. Но одумался. Промолчал. Надеясь, что его мысль передастся ей прямиком через соприкосновение их языков. С трудом проглотил мятную пастилку. Ее халат наполовину распахнулся, полы были зажаты между их телами. Он положил правую руку на ее голое бедро и провел по телу вверх, до спины. В левой руке он держал шляпу и потому не мог ее использовать. Но Лина вдруг отпустила его и отступила на шаг. Купальный халат распахнулся, и он увидел всё: ее груди, более белые, чем шея и верхняя часть туловища, ее глубоко спрятанный пупок, светлые волосы на лобке и благородные бедра.

– Уходи скорее, – сказала она, – а то они уедут без тебя.

Потом повернулась к нему спиной, побежала обратно в ванную комнату, халат при этом взметнулся вверх, но не очень высоко. Дверь за ней захлопнулась с громким стуком.

Сколько разных смыслов могло скрываться в этом стуке! Он мог означать гнев, огорчение, отчаяние.

Все эти варианты пронеслись, тесня друг друга, в голове у Альберехта.

Гнев: она разгневана, потому что он не сказал «никуда я не поеду, останусь с тобой».

Огорчение, потому что выяснилось, что их недавняя антипатия была недоразумением. Ах, если бы она при встрече несколько часов назад была с ним поприветливее, когда он – она-то знать ни о чем не знала – еще не принял решения уехать вместе с Эриком и Мими!

Отчаяние: ну а как она себе это представляла? Что он изменит свое решение, оттого что она разок распахнула халат? Что он подбежит к окну и крикнет Эрику с Мими: вы езжайте, а я остаюсь?

Когда он дошел до холла, я ему шепнул:

– Безумец! Это плохая женщина. Она тебя презирает и лишь на мгновение забыла о стыдливости, чтобы ты теперь кусал себе локти при мысли об упущенной возможности, а не потому, что тебя любит.

– Безумец! – язвительно повторил мое слово черт. – Правильно сказано! Сейчас ты выйдешь на улицу и увидишь, что Эрик с Мими и Герланд уехали, уж и след простыл. Они наверняка рассчитывали, что ты останешься у Лины. Они ее знают давным-давно. Иначе почему Эрик не отнес ключи сам?

Альберехт разжевал мятную пастилку и закрыл за собой дверь. Эрик уже выехал на проезжую часть, но машина стояла в бесконечном заторе. Герланд сидела на сиденье рядом с водительским креслом и курила. Мими ждала Альберехта около машины под сливой. Он побежал к ней бегом, а черт тем временем шептал ему ужасные вещи:

– Все, пути назад нет… Мими рассчитывает на тебя. Ты спасешь ее от позора, потому что Эрик едет в машине с Герланд. А ты ведь предпочел бы остаться с Линой, не правда ли? Это многообещающая женщина. Что может быть слаще, чем любовь в атмосфере трагедии и катастрофы? Можно ли вообразить более благоприятную для повышения потенции обстановку, чем эта изумительная нагая солнцепоклонница на большой кровати в темной вилле… Весенняя ночь… В открытое окно дышит ароматом зеленая листва. Воздух вот-вот станет знойным… Полстраны объято пламенем. Кровь струится в жилах, кровь течет по мостовой… Возможно, немцы уже начали резню. Люди в отчаянии устремляются к морю, надеясь на спасение. А ты… Ты остался с Линой в доме, увитом плющом… Вот-вот засвищут соловьи…

Но нет. Кто тебя ждет? Неумолимо? Твоя бывшая невеста. Женщина, с которой ты уже десять лет назад не мог быть счастлив…