Воспоминания арабиста

За медленным чаем из жарких стаканцев
Чего не услышишь от наших ширванцев!
В шатре пастухов, не в дворцовом покое,
Однажды я слышал преданье такое:

Поэт, обманувши придворные власти,

Прокрался к любимой наложнице шаха,
И сердце его разорвалось от страсти,
А сердце ее — от истомы и страха.

Два сердца швырнули на выжженный камень,

Они там дымились и медленно стыли.
А дикие звери со злыми зрачками
Не смели их тронуть и жалобно выли.

А нищий бродяга, на встречных людей

Косясь настороженным взглядом,
Два сердца в земле упокоил, и в ней
Навеки легли они рядом.

Стрелы

Сатирическая поэзия Аррани ярко показывает идейные умонастроения этого утонченного лирика, обнаруживает общественную значимость его творчества. Это не последовательный практик — ниспровергатель основ, однако всей своей мятущейся душой он жаждет одного: справедливости в обществе. Его гнетет социальная кривда государства ширваншахов — богатство лживых и косных вельмож и нужда честных тружеников, преступления и страдания, но лишь под пером отточенного сарказма разрешаются его чувства. Инвективы Аррани против беспринципного стяжательства заставляют вспомнить известное послание Горация Меценату (сатира «Тантал»), переведенное одним из корифеев русского стиха в XVIII веке И. С. Барковым. В каждой из «стрел» живой ум ширванского поэта блещет новой гранью:

Глаз любопытных, глубоких вздохов ловец,
Скажи мне, Кунфуд, скольким ты детям отец?
Пришел твой час, о, сотрясатель сердец:
Султан тебя оскопил, наконец.

Я не о том, о чем подумает мир,

Я вот о чем: узду смиренья сорвав,
Родил ты много остроязыких сатир,
А ныне умер, вельможею став.

*

Мехмендар… Пред ним дворцы открыты.
Он из тех, кто нынче знамениты,
Не чета чиновной мелюзге.
Многое и многие забыты
Старому усердному слуге.

*

Спаси меня, творец моей души,
Ответь уму, сомненья разреши.
Поэт, конечно, не достоин рая,
Но уж и ада ты его лиши.

*

Руку поднять на шаха?!… Лишь подними глаза,
Как на смертного смертный — все завопят: «нельзя!».
Значит, учись прилежно искусству канатоходца,
Чтоб не упасть в темницу, годы над ней скользя.

*

Вельможи все законы знают, за исключеньем одного —
Что не останется в грядущем от их законов ничего.

*

«Коситься на шаха, томиться от страха,
Творить — и таиться, скажи, для чего?
Воспой, Аррани, жемчуга ширваншаха,
И щедрость, и мудрость, и славу его.

Тебя он поднимет из бездны и праха,

Ты жребия станешь творцом своего,
Воссядешь меж первых советников шаха
Усладой для слуха и сердца его».

Не слушай трусливых и низких советов,

Беги, Аррани, от дворцовых дверей:
Цари никогда не любили поэтов,
Поэты всегда презирали царей.

*

Награды от людей беру я, шах,
С холодною усмешкою в глазах,
Хоть снова суй мне в руки их и снова:
Никто не награждает, как аллах,
Мне даровавший жизнь и силу слова.

*