Воспоминания Гарри. Год первый (СИ)

   Прошло какое-то время, прежде чем я остановился. И, переведя дыхание, обнаружил, что стою перед выставленными на высоком постаменте рыцарскими доспехами. Я так стремился убежать подальше от библиотеки, что не обращал внимания на то, куда именно бегу. И сейчас он не мог понять где нахожусь, -- возможно, потому, что вокруг стояла кромешная тьма. Впрочем, я тут же вспомнил, что похожий рыцарь в латах стоял неподалеку от кухни, но кухня, по идее, была пятью этажами выше.

   -- Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам. Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции.

   Я почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Я так долго бежал сам не зная куда, но Филч оказался здесь практически одновременно со мной -- потому что это именно его голос сейчас слышал я. Не успел я сообразить, что Филчу наверняка известен более короткий путь, как буквально оцепенел от ужаса. Голос, ответивший Филчу, принадлежал профессору Снейпу.

   -- Значит, в Особой секции? Что ж, они не могли уйти далеко, мы их поймаем.

   Я прирос к полу, глядя, как из-за угла передо мной появляются Филч и Снейп. Конечно, они не могли меня видеть, но коридор был узким, и они вполне могли в меня врезаться -- мантия делала меня невидимым, но не бесплотным.

   Я попятился назад, стараясь двигаться бесшумно. Филч и Снейп приближались, столкновения бьло не избежать, и я, судорожно оглядевшись, заметил слева от себя приоткрытую дверь. Она была моим единственным спасением. Стараясь не дышать, я втиснулся между дверью и косяком, застыв на полпути. я боялся, что дверь заскрипит и выдаст меня, если я ее коснусь. Каким-то чудом мне все же удалось бесшумно проскользнуть внутрь. Снейп и Филч прошли мимо, и точно бы задели меня, если я остался в коридоре, но я уже был в комнате. я, тяжело дыша, прижался к стене и слушал, как удаляются их шаги. На сей раз я едва не попался, я был так близок к этому, и с трудом мог поверить, что все обошлось.

   Прошло несколько минут, прежде чем я обвел глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте.

   Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: "Еиналеж еечярог еомас ешав он оцил ешав ен юавызакоп я".

   Шагов Филча и Снейпа давно уже не было слышно, так что я совсем успокоился. Но любое волнение все равно улеглось бы, потому что зеркало будто притягивало к себе, заставляя забыть обо всем остальном. Я медленно направился к зеркалу, желая заглянуть в него и убедиться, что я невидим.

   Мне пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Я резко отвернулся от зеркала. Мое сердце стучало в груди куда яростней, чем когда закричала лежавшая на моем колене книга, потому что я увидел в зеркале не только самого себя, что само по себе было невозможно, но и ещё каких-то людей, стоявших вокруг меня.

   Однако комната была пуста. И я, все еще тяжело дыша, медленно повернулся обратно к зеркалу.

   Передо мной было мое отражение, бледное и испуганное, а за ним стояли отражения по меньшей мере десятка человек. Я снова обернулся -- разумеется, позади меня никого не было. Или, может, они тоже были невидимы? Может, это была комната, населенная невидимками, а хитрость зеркала в том и состояла, что в нем отражались все, неважно, видимы они или нет?

   Я снова заглянул в зеркало. Женщина, стоявшая справа от моего отражения, улыбалась мне и махала рукой. Я опять отвернулся и вытянул руку. Если бы женщина действительно стояла позади него, я бы коснулся ее, ведь наши отражения были совсем рядом, но моя рука нащупала лишь воздух. А значит, она и все другие люди, обступившие его отражение, существовали только в зеркале.

   Женщина была очень красива. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза... "Ее глаза похожи на мои", -- подумал я, придвигаясь поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть женщину. Глаза у нее были ярко-зеленые, и разрез у них был такой же. Но тут Гарри заметил, что женщина плачет. Улыбается и одновременно плачет. Стоявший рядом с ней высокий и худой черноволосый мужчина обнял ее, словно подбадривая. Мужчина был в очках, и у него были очень непослушные волосы, торчавшие во все стороны, как у Гарри.

   Я стоял так близко к зеркалу, что почти касался носом своего отражения.

   -- Мама? -- прошептал я, внезапно все поняв. -- Папа?