Воспоминания Гарри. Год второй (СИ)

   Я отодвинул миску с кашей. У меня горели уши. Мистеру Уизли грозит служебное расследование! И это после всего, что мистер и миссис Уизли сделали для меня этим летом...

   Но углубляться в эти печальные мысли не было времени. Вдоль стола шла профессор МакГонагалл и давала каждому в руки расписание. Я в своем листке прочитал, что у нашего класса два первых урока -- травология вместе с халфпафцами.

   Я и Рон с Гермионой вышли из замка, миновали огороды и поспешили к теплицам, где росли волшебные цветы и травы. Громовещательное письмо сделало, по крайней мере, одно доброе дело: Гермиона сочла, что мы с лихвой наказаны, и стала опять, как всегда, милой и приветливой.

   Подойдя к оранжерее, мы увидели у дверей весь наш класс, дожидавшийся профессора Спраут. В ту же минуту появилась и сама профессор; вместе с Гилдеройом Локхартом они шли по газону со стороны Гремучей ивы. В руках у профессора Стебль были бинты и гипсовые повязки. Гарри перевел взгляд на иву, несколько ее ветвей украшали гипсовые лотки. И я опять испытал угрызения совести.

   Профессор Спраут была маленькая, кругленькая ведунья в чиненой-перечиненой шляпе на растрепанных волосах; платье у нее вечно было в земле, а при виде ее ногтей тетя Петунья упала бы в обморок. Гилдерой Локхарт, напротив, был, как всегда, безупречен, его бирюзовый плащ развевался, золотистые локоны переливались под идеально сидевшей шляпой того же цвета, отделанной золотой каймой.

   -- Всем привет! -- с сияющей улыбкой приветствовал он учеников еще издали. -- Я показывал профессору Спраут, как вылечить Гремучую иву! Но, пожалуйста, не подумайте, что профессор меньше меня разбирается в травологии! Просто мне доводилось иметь дело с экзотическими растениями во время моих странствий...

   -- Дети, теплица номер три! -- распорядилась профессор Спраут, явно расстроенная. В ней сегодня не было и следа обычного, живого и приветливого, расположения духа.

   Ребята довольно зашумели. В прошлом году мы занимались только в теплице номер один. В теплице номер три растения были куда более интересные, даже опасные. Профессор вынула из-за пояса большой ключ и отперла дверь теплицы. Оттуда на меня повеяло теплом, запахом сырой земли, удобрений, тяжелым ароматом гигантских, размером с зонт, цветов, свешивающихся с потолка. Я шагнул было внутрь вслед за Роном и Гермионой, но меня остановила рука Локхарта.

   -- Гарри! Ты мне нужен на пару слов. Вы не возражаете, профессор, если Гарри опоздает минуты на три?

   Судя по недовольному лицу, Спраут возражала.

   -- Вот и отлично, -- заявил Локхарт и захлопнул дверь перед носом профессора травологии.

   -- Гарри! -- воскликнул Локхарт. -- Гарри! Гарри! Гарри! -- Локхарт покачал головой, и на его крупных, ослепительно белых зубах ярко заиграли солнечные лучи.

   Ничего не понимая, я огорошенно взирал на Локхарта.

   -- Когда я узнал об этом, я сразу понял: во всем, что произошло, виноват я. Я готов был себя убить!

   Я понятия не имел, о чем это он, и хотел прямо спросить. Но Локхарт продолжал:

   -- Никогда в жизни я не был столь сильно ошеломлен! Прилететь в Хогвартс на машине! Но меня тут же осенило, почему ты совершил этот поступок. За милю видно! Гарри! Гарри! Гарри!

   Замечательным в Локхарте было то, что, даже когда он молчал, он умудрялся выставлять напоказ свои зубы-жемчужины.

   -- Я пробудил в тебе тщеславие! Что, не так? Я заразил тебя этой бациллой. Ты вместе со мной попал на первую полосу газеты. И ты просто не мог ждать, когда это опять случится!

   -- Нет, профессор, видите ли...

   -- Гарри! Гарри! Гарри! -- Локхарт крепко схватил меня за плечо. -- Я понимаю. Раз подвергшись этому искушению, начинаешь прямо-таки жаждать славы. Я очень виноват перед тобой. Этот хмель должен был ударить тебе в голову. Но пойми: чтобы тебя заметили, нельзя начинать с полетов на фордике. Пожалуйста, веди себя осмотрительнее, идет? Вот станешь старше, у тебя будет столько времени и возможностей. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! "Хорошо ему говорить. Он всемирно известный волшебник!" Но когда мне было двенадцать лет, я был тоже еще никем и ничем, как ты сейчас. Даже больше, чем ты. Ты уже в какой-то мере человек известный, так ведь? Я говорю об этой истории с Тем-Кого-Нельзя-Называть! -- Он выразительно посмотрел на шрам в виде молнии на лбу Гарри. -- Знаю, знаю, -- продолжал он, -- это совсем не то что пять раз подряд получить приз газеты "Магический еженедельник" за самую очаровательную улыбку. Но для начала и это хорошо, Гарри, очень хорошо!

   - и этот самовлюбленный павлин вас чему-то учил?!

   - нет, абсолютно.

   И, дружески подмигнув, Гилдерой Локхарт торжественно удалился. Несколько секунд я не мог прийти в себя от изумления, но, вспомнив, что уже минут пять как начался урок, открыл дверь в теплицу и тихонько проскользнул внутрь.

   Профессор Спраут стояла у деревянной скамейки в центре теплицы, на которой лежали около двадцати пар наушников-заглушек. Подождав, пока я займу свое место рядом с Гермионой, профессор начала урок.