Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

2-го получил полевых порционных — 217 руб., и пенсии за октябрь и ноябрь — 390 руб. Купил у хозяина дров 10 сажень. Известия одно хуже другого… Россия гибнет как великое государство, разбивается на осколки, которые растащат враги России.

5-го мороз до 28°, у нас тепло. Зина заболела горлом и насморк, у Олюшки насморк. На душе тоскливо и тяжело. Неожиданно купил 3 фунта чаю по 2 руб. за фунт.

6-го в Казачьей церкви храмовой праздник. Служил архиерей. Народу было очень много.

7-го в штабе офицеры ходят как в воду опущенные. Мы с Зиной решили ехать к своим в Иман. Приказано офицерам сдать оружие… скоро конец.

11-го в своей комнатке поставил чугунку, которую затапливаю в 3 часа ночи, с тем чтобы было тепло вставать.

13-го Зина сшила Олюшке теплое платьице. В квартире 13°. От скуки мы с Зиной играем в карты, в «66». На сердце тоска и грусть. Олюшка, смотря на нас, смешно прищелкивает язычком. Она у нас одна утеха. Спит Олюшка отлично, не просыпаясь, от 8 часов вечера до 9 часов утра.

20-го получил пенсии за декабрь — 195 руб., а посему купил 1 фунт кеты и заплатил 21 руб. Рубль окончательно пал. Достал 20 фунтов сахару. Ура! Когда я выдал Елизарову и Зорину и няньке по фунту сахару, то они начали плясать на кухне.

23 декабря получил содержания всего 251 руб., т. е. на золото около 50 руб. Купили с Елизаровым на рынке гуся за 8 руб., курицу за 6 руб., зайца за 1 руб. 20 коп., и то хорошо, есть чем встретить праздник.

24-го, воскресенье, сочельник. Напекли булочек и постных пирожков с картофелем и грибами. Обед постный. За всенощной были в Казачьей церкви. На душе тоскливо, вспомнили милое прошлое, 1913 год под 133-й высотой в 10-м полку, как выбегали смотреть «первую звездочку»… Тяжесть обстоятельств смягчается верой в Бога — авось не пропадем.

25-го Рождество Христово. Праздник, а душа ноет. Были за обедней в Казачьей церкви. Были у хозяев. Обед был у нас праздничный — гусь. Вечером зашли в церковь и поставили свечки, помолились. Утром были славильщики.

26-го, в 12 часов дня, манифестация большевиков, мы весь день сидели дома. Известий из России нет. Что там творится — неизвестно.

27-го были на дневном спектакле, в городском театре ставили «Петербургские трущобы». Публика была все молодежь. Олюшка стала садиться на ручки. Каждый день она нам преподносит что-нибудь.

28-го ходят слухи: Германия прервала совещание о мире, готовится к наступлению. Швеция и Япония объявляют России войну. В Финляндии вырезан караул матросов. Англия прекращает с нами дипломатические сношения. Что же дальше?.. Гибель и позор России.

29-го взял из штабной библиотеки «Историю императора Александра I» Шильдера, а Зине — «Алим, крымский разбойник». Были в иллюзионе, было много пленных, свободно гуляют по городу, как наших пленных держат немцы…

30-го ходят слухи: немцы заняли Гапсаль, Нарву и Псков. Зине нездоровится. Олюшка здорова и весела. Я чи таю все время.

31-го последний день несчастного 1917 года. Грустно встретили новый, 1918 год. Ничего хорошего и в этом.

1918

Новый, 1918 год встретил один молитвой, все спали. На душе тяжело-тоскливо: ясно, Россия гибнет, а вместе с ней и гибнем мы, верные сыны ее. Все и вся ополчились на Россию: преступный элемент, жиды, инородцы и втайне англичане, французы, итальянцы, болгары, поляки, турки и прочие, кои хотят поживиться за счет России… Никогда не поверю, чтобы кто из них желал сильной могучей России. С гибелью России дрогнет и весь мир, и многие падут… Россия летит в пропасть погибели — наши слепые политиканы ведут народ русский под убой.

5 января, просыпаюсь в 3–4 часа утра, топлю чугунку, в 6 часов просыпается прислуга, готовят чай. В 9 часов иду в комиссию и там работаю до 2 часов дня, потом домой — обедать, после оного немного сплю, чай, и идем с Зиной гулять. Ужин и опять спать… Сейчас в Омске нет ни чаю, ни сахару, ни керосину. Народ остервенел: дерут по семи шкур друг с друга. Везде грабежи, убийства, воровство. Сегодня Сочельник — обед постный.

6-го были у хозяина на званом обеде, на котором были его родственники — купцы Липатниковы и другие «омчане». Пили вместо водки разбавленный спирт. Ушли из гостей в 4 часа вечера.

7-го были с Зиной в миниатюре, смотрели «Бой быков», я хохотал до слез. Вечером мороз дошел до 25°. Олюшка здоровая и веселая.

9-го заходил в штаб округа, почти никого нет, везде грязь, беспорядок и толпа каких-то солдат. По городу начались убийства старых офицеров. Казенная палата, казна чейство и Государственный банк не действуют. Все идет вверх тормашками. Надо убираться подобру-поздорову на Восток.

16-го все коптит: и чугунка, и лампа, и свечи, и наша жизнь. По вечерам едешь с опаской — извозчики завозят под пулю. Едешь, а в рукаве наготове револьвер. Вот вам хваленая свобода. Свобода заведет в неволю.

19 января получили из Государственного банка Владивостокский вклад с % — 1689 руб. 35 коп. Вечер сидели с Зиной — думали-гадали про путь-дорогу в Иман. Боимся за Олюшку, зима ведь, да и что нас ждет впереди?