Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

В ночь в 2-го на 3-е, в 2 часа ночи приказано полку отойти через фольварк Браки на позицию у д. Демска, что на Ловическом шоссе, вдоль которого протекает р. Бзура. Полк перешел, занял позицию. Штаб полка занял дом ксендза в Козлове-Шляхетском. Я сейчас же по приходе залез на высокую колокольню костела и в бинокль осмотрел местность. Впереди шел бой, и я ясно видел расположение немцев и их передвижения на наш правый фланг — на д. Демск, о чем донес в штаб дивизии. К вечеру бой усилился, у рот не хватало уже патронов, я приказываю оружейному мастеру чиновнику Щуклину взять десять двуколок и доставить патроны на боевую линию. Чиновник Щуклин берет 10 патронных двуколок, пускает их рысью, быстро подскакивает к окопам и под пулями сбрасывает патроны по всей линии, в результате ранен один обозный и две лошади, а Щуклин представлен к ордену Святого Станислава 2-й степени с мечами[164]. Гром орудий, треск пулеметов и винтовок превратился в какой-то адский рев, деревни горели. Я пешком прошел к боевой лини, но и на шоссе не было возможности идти открыто — пули беспрервыно шипели и шлепались о землю; я повернул в тыл — осмотреть р. Бзуру, река была шириной около 10–15 шагов, но [с] обрывистыми берегами и глубиной около 3–5 аршин, о броде, значит, нельзя и думать. Проходя по реке, я наткнулся на скрытый кустами в тылу Козлова-Шляхетского новый мост на сваях, видимо, построенный нашими саперами. Придя в штаб полка, приказал отправить 10 конноразведчиков для охраны моста.

Ксендз отец Николай решил уехать в Николаев-Посад и подарил нам 36 бутылок белого виноградного вина и корзину яблок.

Было 6 часов вечера. Немцы заняли половину д. Демск и брали нас во фланг, и деревня горела. К полночи бой затих, и мы получили приказание в 3 часа ночи постепенно очищать позицию и отходить за р. Бзуру, для чего 10-му полку переходить по мостам в трех верстах выше. Я по телефону доложил начальнику дивизии, что у меня в тылу имеется мост, новый, на сваях, и просил его разрешения переходить по нем, на что получил ответ: «Как знаете, Вы отвечаете за все». Мною сделано было распоряжение о порядке отхода на Козлов-Шляхетский через новый мост. На конноразведческую команду возложил обязанность направлять роты на мост. Сборный пункт был назначен [в] д. Суха за р. Бзурой. В 3 часа я выехал и стал около моста. Роты потянулись одна за другой и к рассвету прошли все, кроме 12-й роты капитана Волина, я забеспокоился и послал конноразведчиков искать его с ротой, через полчаса мне доложили, что 12-я рота направилась на Козлов-Бискупе… Я решил, что она попадется в плен. Когда я в хвосте рот въехал на ж.-д. переезд у д. Жилина, то ясно увидал немецкие колонны, бегом направляющиеся к г. Сохачеву, но эти колонны как раз попали под расстрел наших трех батарей, стоявших за Бзурой у Козлова-Бискупе, которые положительно разметали их. Капитан Волин шел с ротой под прикрытием этих батарей. В д. Суха собралась вся наша 3-я Сибирская стрелковая дивизия. 10-й полк мотали три дня то в Александрово, то в Градов в резерв, а из резерва вытягивали по батальону…

6-го немцы произвели жестокую атаку. Подпоручика Бусыгина снарядом разорвало на части, которые солдаты собрали и связали в полотнище палатки: голова, руки, ноги и куски туловища. Похоронили в д. Александрово.

7-го получил от Зины телеграмму, что 6 ноября нам дал Бог дочку. Затосковала душа по семье. Со дня отъезда я послал Зине телеграмм — 12, писем — 9, открыток — 34. Вот теперь отец семейства перед лицом смерти… Вся надежда на Бога да на государя: если [что], то не оставят сирот.

11-го идет адский бой Курдваново — д. Глинки. Ночью подошли 21, 22[165], 103, 217, 218-й полки[166], 7-й и 8-й Туркестанские стрелковые полки[167]. Ночью вышел какой-то кавардак и много попало в плен. Остатки полка мне удалось сохранить. Начальство совершенно растерялось — мотает частями без всякого смысла, то в Градов, то в Червонну Ниву, то в Курдванов… и во всем оказался виноват стрелочник.

Припоминаю, что когда отходили за Бзуру, то с нами отходили и местные жители, везя с собой клетки с голубями. Я обратил внимание на это начальника дивизии, говоря, что это голуби почтовые, но он рассмеялся. Когда начальник дивизии уехал вперед, то я приказал конноразведчикам выпустить всех голубей из клеток, и надо было видеть, как голуби ринулись в сторону своих мест, за Бзуру, теперь к немцам. Как злобно смотрели хозяева голубей, которым не пришлось теперь передавать донесения… потом все это подтвердилось.

13-го, остатки полка заняли опушку Градовского леса, а штаб полка поместился в здании винокуренного Градовского завода. В доме владельца помещался штаб 1-й Сибирской стрелковой дивизии во главе с генералом Н. А. Третьяковым, бывшим нашим начальником дивизии. Штаб нашей дивизии расположился в Червонной Ниве.

15-го, идет беспрерывный артиллерийский бой, но нашего Градовского завода немцы не трогают… В полк прибыло пополнение в 485 человек, люди ничего — вид хороший.