Воспоминания и мысли

Последний раз, что я с ней говорила, было по поводу хорошенькой гусеницы, которую она нашла. Придя ко мне в комнату, она просила коробочку, чтобы положить туда свою находку. Я дала ей коробочку и сказала: «Теперь уходи скорее отсюда, иначе я опоздаю к столу». Что бы я дала теперь, чтобы побыть с ней какие-нибудь пять минут. Иногда ей приходилось бороться с собой, и это нелегко ей давалось. Всего неприятнее были для нее уроки немецкого языка. Как-то ее учительница, фрейлейн Блюмке, позвала ее на урок. Девочка сидела у своего маленького стола. Схватившись за ручки кресла, она серьезно и решительно сказала: «Ш-ш… подождите минуту, я борюсь». Несколько мгновений пробыла она так, храня полное молчание, затем встала и побежала заниматься. Когда фрейлейн Блюмке спросила, что всё это значит, она ответила: «Я боролась с собой». Во время урока я слышала, как учительница сказала: «Работай, Ева, работай!» Ева ответила с живостью: «I am arbeiting изо всех сил». (Слово «arbeiting» немецкое с английским окончанием).

Прошлой осенью я вошла как-то в ее комнату, когда она была уже в постели. Мы были одни. «Мама, – сказала она, – если я уйду на небо раньше тебя, то, когда двери рая отворятся, чтобы впустить тебя, я быстро выбегу тебе навстречу, и когда ты возьмешь меня в свои объятья, и мы будем целовать друг друга, все ангелы остановятся и будут смотреть на нас». И, выражая горячо чувства, которыми было полно все существо ее, она приподнялась. Всё лицо ее светилось, сердце билось от волнения. Она вся трепетала, представляя себе картину, созданную воображением. Еще теперь вижу я ее взгляд: это не было ее обычное веселое выражение, нет, это была тихая радость, отражавшая любовь и нежность, переполнявшие ее душу. Она легла, но не могла оставаться спокойной. Поднявшись снова, она сказала: «Мне хочется еще молиться». Она уже помолилась раньше. И мы вместе молились, молились за то, чтобы состоялась эта радостная встреча на небесах.

Никогда мне и в голову не могло прийти, что она уйдет раньше меня. Казалось, смерть не коснется этого ребенка, полного жизни и радости! Любовь ее всегда проявлялась активно. Мы представляли себе всегда, сколько добра может сделать создание, в котором вполне разовьется такое чувство. Она страстно любила отца. Когда он возвращался домой, она кидалась ему на шею, ласкала его, называла самыми нежными именами. Затем вырывалась из его объятий, убегала в свою комнату и наскоро готовила какой-нибудь сюрприз (Ее маленькие ручки отличались ловкостью.). И вот она вскоре приносила какую-нибудь подушечку для булавок, покрышку для чайника или что-либо в этом роде. Таким образом, она делала отцу подушечки, поддонники для ваз – розовые, голубые, полосатые. Подарков было так много, что он никогда не нашел бы применения всем им. Теперь эти маленькие вещицы стали ему дороже всех сокровищ мира. Если у меня болела голова, она без устали смачивала мне лоб в продолжение целого часа. Ева, дорогое дитя мое! Спаситель сказал бы: «Таковых ибо есть царство небесное».

Это была натура в высшей степени правдивая, чистая и искренняя. Как Бог был милостив ко мне в лице ее!

Смотря на эту удивительную девочку, созерцая ее чистоту, ее невинность, я отдыхала душой от гнета мрачных мыслей и окружавшего меня зла. И вот радость моя исчезла… Я беспокоюсь за мужа. Какое глубокое горе! Он страдал безмолвно. Сколько терпения, сколько смирения! Он вообще любит детей и все, что свежо, молодо. Но любовь его к Еве была особенно сильна и глубока.

Убитые горем, стояли мы у кроватки, где она лежала. Личико ее выражало счастье и удивление, точно она хотела сказать: «Теперь я вижу Бога!» И в очаровании вечного сна она, казалось, посылала нам упрек за нашу грусть. У нее были длинные каштановые волосы с золотистым оттенком; они рассыпались на белой подушке вокруг бледного лица; проникавшие в комнату лучи солнца освещали их, точно ореолом окружали они дорогую головку.

Это неожиданное тяжелое испытание дало совершенно новое направление нашим занятиям, да и всей нашей жизни. Первое время мы были неутешны… Можно сказать, что причиной смерти нашей девочки был случай. Но разве слова «случай», «неожиданность» существуют для тех, кто вверил себя и своих близких Богу любви и милосердия? Тут-то, из самого горя нашего, возникла трудная задача для ума. Стало овладевать отчаяние, появился упадок духа. Все это страшные призраки, царящие в «долине тьмы и смерти». Мрак кругом. Трудно пройти через все эти ужасы. Одни приходят к сомнению в милосердии и справедливости Господа, к совершенной даже утрате веры в Бога. Другие же, напротив, милостью Божьей еще более укрепляются в вере и смотрят на свое испытание как на новое доказательство любви Создателя.