Воспоминания и рассказы

Высокий и худой парень, житель Харькова, ефрейтор Осибливец был командиром первого строевого отделения в первом же учебном отделении, которым командовал сержант Корнев. В этом же учебном отделении учился и я, только командиром моего строевого отделения был Коля Багмет. Саша уже год прослужил в армии, поэтому чувствовал себя практически взрослым и повидавшим виды. В отличие от Корнева он был веселым и жизнерадостным человеком. Легко находил подход к женщинам, чему мы были очень рады, так как через женщин из канцелярии факультета он доставал билеты для всех экзаменов. Кто сдавал экзамены, тот знает, насколько легче готовиться к экзамену по билетам, чем просто по конспекту, не зная конкретных вопросов. Так вот этими билетами Саша нас всегда и обеспечивал, за что мы были ему бесконечно благодарны. А еще он оказывал нам с Александром Уздемиром помощь на кроссах, на которых мы с Александром практически умирали, и всегда еле тащились последними. А время для отделения засекалось по последнему прибежавшему. Поэтому перед финишем, когда у нас уже совсем не оставалось сил, Особливец и в спины нас подталкивал, и за руки тащил, лишь бы мы быстрее прибежали. Хотя Саша был и худой, но сил у него было намного больше, чем у нас с Уздемиром. Так он нас таскал целый год, за что я ему очень благодарен. Только на втором курсе я научился нормально бегать, и помощь мне уже не была нужна.

Как местный житель Саша ходил в увольнения на сутки и ночевал дома, в результате чего у него родился сын Славик, и ему уже на втором курсе пришлось жениться. Он женился первым, кажется был счастлив, гордился тем, что у него растет сын, показывал нам его фотографии. Кстати, он сам фотографировал и делал прекрасные фотографии. Время шло, с третьего курса все, поступившие из армии, оставили казарму и жили или дома, или в общежитии. Саша жил дома и ездил на занятия с большим желтым кожаным портфелем, довольно тяжелым по весу. Как-то ребятам захотелось посмотреть, что же он там носит. Кроме конспектов в портфеле оказались ножницы, иголки с нитками, но самым поразившим нас предметом был большой электрический утюг. Было такое ощущение, что Саша не всегда ночует дома, иначе зачем носить с собой утюг. Шутники вынули этот утюг, а вместо него положили в портфель два кирпича. Подмену Саша обнаружил только дома, говорил, что чувствовал, что портфель стал немного тяжелее, но особого внимания этому не придал. С четвертого курса мы уже все жили вне казармы, многие, в том числе и я, женились. Моя жена, как медсестра, работала летом за городом в пионерлагере. Поскольку она работала с диабетиками, то выходных у нее не было, а я по выходным приезжал к ней в гости. Она рассказывала, что у ее здешней подруги есть жених Саша, тоже курсант. Они уже давно живут как муж и жена, но Саша еврей, и его мать не разрешает ему жениться на русской. Ситуация была практически безнадежной, но подруга все равно продолжала на что-то надеяться. В очередной мой приезд жена сказала, что Саша тоже приехал, и решила меня с ним познакомить. При знакомстве обалдели оба, и я, и Саша Особливец, это был он. Удивление на наших лицах было настолько явным, что и жена, и ее подруга сразу поняли, что мы знакомы. И тут жену осенило.

– Я не могла вспомнить, где тебя раньше видела. – сказала она Саше, – Ты же и у нас, и у Винокурова на свадьбе фотографировал.

Саше ничего не оставалось как сознаться, что это именно он фотографировал. Позже Саша отвел меня в сторонку и в духе лучших фильмов про шпионов шепотом попросил меня никому об этом не рассказывать, что я и пообещал. После отъезда Саши жена спросила, а какая у Саши фамилия, сказал, что Особливец.

– Это тот, у которого уже большой сын? – удивилась жена. Так он не еврей? Что же он девке голову морочит?

После моего отъезда жена, естественно, все выложила своей подруге. Продолжались у Саши отношения с этой подругой, или нет, я этого не знаю, с ним по этому поводу мы больше никогда не разговаривали.

После выпуска из училища мы с Сашей еще один раз случайно встретились в Харькове, Саша тогда сдавал экзамены в адъюнктуру в наше училище, а я просто приехал в отпуск. У Саши все было под контролем, он практически поступил, оставалась простая формальность, сдать вступительные экзамены. Мне тоже захотелось поступить в адъюнктуру, и я спросил Сашу, насколько сложно в нее поступить.

– Даже и не думай, – честно сказал мне Саша, – поступить можно только по блату. Если блата нет, то поступить невозможно. Все эти экзамены и конкурс чистая формальность, поступает всегда заранее запланированный человек. Позже о поступлении в адъюнктуру я еще поговорил с полковником Тереховым, заместителем начальника 54-й кафедры. Он подтвердил все сказанное ранее Особливцем. Больше о поступлении в адъюнктуру я даже не помышлял, только очень удивился, когда встретился с Сашей Волошиным, который учился в адъюнктуре, не думал, что у него тоже есть блат в училище.