Воспоминания. Из маленького Тель-Авива в Москву

В скаутах «Цофим»

Во время летних каникул мы выезжали в лагерь. В первый раз я была в одном с Товой лагере, но по возрасту мы попали в разные отряды. Там нас учили, как поставить палатку; устраивали соревнования по бегу, прыжкам в высоту и кто быстрее поставит палатку.

Лагерь был расположен в прекрасной роще с высокими деревьями, свежей зеленой травой. Ночью мы дежурили по очереди, охраняя лагерь. Весь день был заполнен разными мероприятиями. Наши вожатые, молодые парни и девушки, были серьезными и ответственными. Я не думаю, что в то время кто-то работал на таких должностях за деньги. Това часто навещала меня. Она заботилась обо мне, относилась ко мне с нежностью и любовью. Това, которая во время наших путешествий была худой, болезненной девочкой с бритой головой, теперь развилась и стала очень красивой. В скаутском лагере я помню ее в форме цвета хаки, которая была ей к лицу, и с галстуком. В лагере я увидела сестру другой, чем в домашней обстановке: я разглядела ее правильные черты лица, большие серые глаза, высокий, прямой лоб, как у отца, белые правильные зубы, гладкие, блестящие волосы, стройную красивую фигуру. Такой я ее вспоминала в долгие годы нашей разлуки.

Была я и в других лагерях, в частности в лагере «А-Ноар а-Овед».

Организация «Труд»

Очень скоро нашему пребыванию в скаутах пришел конец. Наши вожатые Барух и Ривка были «левыми» по своим взглядам. Они вывели нас, младшую группу и группу молодежи, старше нас на несколько лет, из «Цофима». Большинство из этой молодежи были учениками гимназии «Герцлия», но некоторые были рабочими. Барух создал новую организацию «Труд» («Гдуд Амаль»). Клуб ее помещался в бараке, расположенном на огороде родителей Баруха. Рядом была и палатка. В этом клубе мы собирались на доклады и беседы на разные темы. Нашим докладчиком и руководителем, проводящим беседы, был сам Барух. Помню, например, я беседу на тему «Время».

Устраивались в клубе танцевальные вечера. Мы танцевали хору, польку и краковяк. Этим танцам мы научились, наблюдая за халуцами, которые собирались на улице Алленби возле аптеки. Они приходили из соседних поселений, где работали наемными сельхозрабочими, и под звуки песен «Хава Нагила», «Ам Исраэль Хай», «Эль Ивне а-Галиль» веселились до рассвета. Мы стояли, наблюдая за ними, до поздней ночи. Их заражающие весельем песни и танцы захватывали нас. Мы с трудом отрывались и бежали домой.

В зимние вечера мы заходили в клуб «Гдуд а-Авода» (рабочей бригады) на берегу моря. Члены бригады жили коммуной. После тяжелой работы по прокладке шоссейных дорог, в которой женщины участвовали наравне с мужчинами, они, отбрасывая усталость, зажигательно плясали. Мы только наблюдали за ними.

В организации «Труд» мы осваивали эти танцы в своем кругу.

Тут уместно вспомнить еще об одном танце. Папа научил нас с Товой танцевать венгерку, которой он научился в царской армии. Я не знаю точно, где он служил; но, когда мы жили в Кишиневе, отец встретил своего однополчанина. Отца освободили от службы из-за проблем со слухом. По его рассказам, я знаю, что он специально сам это сделал себе, чтобы быть непригодным к службе. Из-за антисемитизма в царской армии многие евреи занимались членовредительством.

В большом бараке по ул. Левински мы танцевали под пение отца на радость родителям.

Событием, которое произвело на меня неизгладимое впечатление и запомнилось в подробностях на всю жизнь, была экскурсия на Хермон, организованная «Гдуд Амаль». Гора Хермон принадлежала Сирии, в которой тогда господствовали французы.

Мы поехали в Галилею и расположились в палатках около кибуца «Кфар Гилади». В экскурсии участвовала группа старших из молодежной группы, а из детей взяли только Симху и меня. Там мы долго прождали получения разрешения подняться на Хермон, питаясь за счет кибуца. Нормальная еда была только для маленьких детей. Мы же питались вместе со взрослыми черным хлебом с брынзой. Кибуц стоял на голом холме: не помню там ни единого деревца, ни кустарника. В нем было два ряда маленьких побеленных домов. В 1956 году, после 28 лет отсутствия в Стране, я посетила этот кибуц. Я въехала туда через аллею деревьев, ветви которых переплетались, образуя зеленый купол. Мой двоюродный брат Иосиф предоставил мне для этой поездки свою машину с водителем. Мы доехали до столовой, стены которой были из стекла. Вокруг стояли двухэтажные дома. В столовой нас посадили за один из столов; дежурные развозили еду по столикам на специальных тележках. Тогда еще не было самообслуживания. Зал был полон света. Все это мне показалось раем на земле. Рассказывали мне, что кибуц «Кфар Гилади» имеет санаторий, приносящий доход. Показывали мне и дома кибуцников, служившие им жильем в 1928 году. Теперь в них устроили склады.