Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

Доложив это письмо, С. С. Манухин предложил членам комиссии обсудить создавшееся положение. В предвидении того, что случилось, я заготовил ряд соображений в опровержение точки зрения правительства и в подкрепление позиции комиссии. Между прочим, мною было указано, что перерыв сессии формально необходимо отличать от закрытия сессии; в законе нигде не сказано, что подготовительные работы по рассмотрению законопроектов не могут быть производимы во внесессионное время; в частности, это не вытекает из смысла ст. 30 Учреждения] Государственного] сов[ета] и соответствующей ст. 4 Учреждения] Государственной] думы, которые имеют исключительно в виду созыв общих собраний Государственного совета и Государственной думы по принадлежности; мало того, в ст. 3 Правил о порядке рассмотрения государственной росписи прямо оговорено, что работы финансовой комиссии могут иметь место даже до открытия сессии; раз это возможно до открытия сессии, то тем более это должно считаться допустимым во время перерыва ее. Мои соображения ни с чьей стороны не встретили возражений, и комиссия после непродолжительного обмена мнений постановила, несмотря на отказ правительства от назначения представителей ведомства, остаться при прежнем своем решении и продолжать свою работу. По поводу того, что работа ее будет происходить в отсутствие представителей ведомства, никто не только не высказал огорчения, а, напротив, некоторые сенаторы из числа членов комиссии заметили довольно колко, что взгляды ведомства юстиции на законопроект и без того всем известны и комиссия ни в каких разъяснениях со стороны представителей ведомства не нуждается: в ее составе более чем достаточно членов, весьма основательно знакомых с положением дел в Сенате и с тем, в каком направлении должна быть произведена реформ Сената. Единственная уступка, которую комиссия решила сделать, заключалась в том, что она на время перерыва сессии переименовала себя в совещание членов комиссии.

В дальнейшем от слов перешли к делу. В результате комиссия под флагом совещания членов комиссии в течение свыше четырех месяцев регулярно раз в неделю собиралась в Мариинском дворце. Делопроизводство ее за все это время было возложено на общем основании на чинов Государственной канцелярии: государственный секретарь С. Е. Крыжановский не решился последовать примеру И. Г. Щегловитова и отказать комиссии в предоставлении услуги подведомственных ему чинов Государственной канцелярии.

За указанное время комиссии успела подвергнуть весьма тщательному обсуждению все основные начала, на которых был построен законопроект. Надо сказать, что работа комиссии протекала в очень дружественной атмосфере. Не только представители центра и нашей группы, но и подавляющее большинство правых членов комиссии стояли за необходимость коренной реформы старого Сената в том духе и направлении, которые были намечены в свое время Сабуровской комиссией и проведены в законопроект Государственной думой. В результате комиссия с редким единодушием, за исключением одного только члена, одобрила все основные начала, внесенные в законопроект Думою.

Нельзя не подчеркнуть огромного симптоматического значения такого отношения комиссии к настоящему законопроекту. Оно, прежде всего, свидетельствовало о том, насколько в вопросе о реформе Сената изменилось настроение правого сектора Государственного совета против 1907 г., когда стараниями его, при содействии части смертельно напуганных членов центра, инициативное предложение о реформе Сената было отвергнуто даже без перехода к постатейному чтению. Новое отношение к делу показывало далее, как глубоко отрицательно бывшие сенаторы вообще, без различия политической окраски их, расценивали действовавшее в то время Учреждение Сената, как болезненно они переживали в своей памяти то недостойное положение, в которое этим Учреждением был поставлен Сенат. Наконец, указанное отношение обнаруживало, насколько за истекшие годы престиж правительства поблек даже в глазах сановных членов Государственного совета по назначению, и какие успехи за это время сделала перемена в общей психологии Государственного совета.

За всем тем нельзя сказать, чтобы прохождение законопроекта протекало без всяких подводных камней. Самым опасным из них явился спор по вопросу о закреплении и расширении права Сената издавать на основании соответствующих предложений министра юстиции и других начальников ведомств (по вопросам, касающимся их ведомств) обязательные для всех подчиненных высшему надзору Сената учреждений общие разъяснения смысла таких законов, применение которых, по мнению главы ведомства, вызывало на практике сомнения или разногласия.

Вопрос этот к тому времени приобрел исключительную остроту.