Воспоминания мёртвого пилота (СИ)

Бортовой техник самолёта надёжно укрепил между военными ящиками двести килограммов кетовой икры и полторы тонны горбуши. Леонид Иванович пересчитал бочки, расплатился с местными рыбаками и вышел покурить у трапа самолёта. С командно-диспетчерского пункта подъехал на УАЗике приехал командир. В руках у него был полётный лист. На нем стоял синий штамп "ВЗЛЕТ РАЗРЕШЕН" и крючковатая неразборчивая подпись дежурного по аэродрому. До запуска двигателей оставалось пятнадцать минут., Подполковник Малышев остановился возле замполита и достал сигареты. Руки его мелко дрожали и он сломав две спички попросил прикурить от сигареты Скворцова. Замполит достал из кармана зажигалку и спросил командира:

Ты чего?

Что-то сердце ноет, - ответил Малышев.

Пить меньше надо.

- Это не от водки. Я сколько бы не выпил сердце никогда не щемило. А сейчас так неприятно на душе. Предчувствие какое-то.

К самолёту подъехала черная "Волга". Из неё вышли четыре человека. Водитель задним ходом отъехал под хвостовое оперение, а два офицера военной прокуратуры и два представителя рыбной инспекции предъявили свои документы Малышеву.

Подполковник сплюнул на бетон сигарету, повернулся к Скворцову и сказал:

Вот, Леня, почему сердце ныло. Понял?

В течении двух часов, на которые был задержан вылет самолёта, незаконно вывозимый с Сахалина рыбный груз был выгружен на бетон стоянки, и составлен протокол о конфискации икры и рыбы. Кроме этого, старший проверочной группы пообещал устроить крупные неприятности всем участникам этого бизнеса после возвращения экипажа на родную базу.

Пока подполковник Малышев был в командировке, подготовленные сахалинской прокуратурой документы поступили в военную прокуратуру гарнизона Артём.

Полковник юстиции Воробьёв пригласил на первую беседу всех офицеров и прапорщиков, летавших в этот рейс. Кратко обрисовав общую картину выдвинутых против них обвинений и, как обычно, изрядно сгустив краски, он предложил всем присутствующим написать чистосердечные объяснительные записки с указанием роли каждого из членов экипажа в этом деле.

Замполит, ещё надеясь избежать скандала и как-то выкрутиться из щекотливого положения, предложил прокурору:

- Может быть, нам удастся уладить этот неприятный инцидент между собой. Ведь военная прокуратура должна защищать интересы военнослужащих в спорных ситуациях. Особенно, когда истцом выступает гражданская организация.

Во время речи Леонида Ивановича лицо полковника Воробьёва становилось всё краснее и краснее и, когда Скворцов наконец-то замолчал, багровый от гнева прокурор закричал на него так, что казалось окна, вылетят на улицу, а потолок рухнет на головы провинившихся:

- Военная прокуратура стоит на страже закона, а не проворовавшихся военнослужащих. Закона, повторяю лично для Вас, подполковник. Вам это ясно?

- Ясно, - обречено ответил замполит.

Члены экипажа, пытаясь свалить всю вину со своих плеч на плечи главного организатора рыбного бизнеса, подробно описали, как готовилась сделка с сахалинскими рыбаками и свердловскими перекупщиками. Но, так как перед Воробьёвым никто не ставил непосильную задачу по искоренению "рыбного бизнеса" в целом, он подписал "постановление об отказе в возбуждении уголовного дела" и со своими комментариями отправил все документы в штаб авиации Тихоокеанского флота.

К комментариям полковника юстиции в штабе отнеслись с полным вниманием. И, без дополнительных разбирательств, заместителя командира полка по лётной подготовке, подполковника Малышева понизили в должности до командира эскадрильи, а заместителя командира полка по политической подготовке подполковника Скворцова перевели служить на авиабазу Романовка штурманом самолёта-разведчика ТУ-16Р.

Глава 22

Авиабаза Романовка находится на самом побережье залива Петра Великого. В задачу базировавшейся там разведывательной эскадрильи входило летать вдоль западного побережья Японии и восточного берега Корейского полуострова, контролируя акваторию Японского моря и Корейский пролив.

Время от времени экипажи транспортного полка оказывали радио-поддержку низко летающим самолётам-разведчикам. Наш самолёт-ретрaнслятор стоял в самом дальнем капонире полковой стоянки самолётов и всегда находился под вооруженной охраной. В его грузовом отсеке было установлено специальное оборудование, предназначенное для перехвата радио-переговоров самолётов вероятного противника. Лётчики имели доступ только в кабину пилотов, а со спецоборудованием работали сотрудники Главного Разведывательного Управления Министерства обороны. Они приезжали обычно из Владивостока за два часа до вылета и уезжали под охраной автоматчиков сразу же после приземления самолёта и заруливания его в капонир.