Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916

Император Александр III, как мы уже знаем, олицетворял собой идею абсолютной монархии и управлял Россией железной рукой в течение тринадцати лет, проводя строгую систему консерватизма и бюрократической централизации. Эта система стала догмой для лиц, которые являлись советниками Александра III и которые сохранили свои посты до начала нового царствования. Они делали все, что было в их силах, чтобы внушить молодому императору уважение к тому, что они называли «традициями Царя-Миротворца». Некоторая склонность императора Николая II освободиться от этих традиций встретила ожесточенное сопротивление со стороны его советников, и можно сказать почти буквально, что в течение первых пяти лет нового царствования русская империя продолжала управляться тенью умершего императора. Увы, с моей стороны не будет преувеличением сказать, что, когда советники Александра III уступили свое место людям по выбору самого Николая II, империя совсем не управлялась или, вернее, управлялась неразумно, что мною уже было описано.

Почтение Николая II к памяти своего отца проявлялось иногда в весьма странной форме. Например, он, верховный вождь русской армии, никогда не соглашался принять более высокий чин, чем полковник, который был пожалован ему отцом в прошлое царствование. Этот трогательный, но несколько наивный поступок сыновней почтительности не способствовал его престижу в военных кругах, где его всегда называли «полковник», — прозвище, которое в конце концов звучало как насмешка, с оттенком пренебрежения.

Эта привязанность к традициям предшествовавшего царствования до некоторой степени повинна в той политической ошибке, которая вызвала весьма серьезные последствия для будущего России и участи самого Николая II.

Смерть Александра III, последовавшая скорее, чем того можно было ожидать, воскресила надежды широких либеральных кругов, которые были придавлены в течение его тринадцатилетнего царствования. Представители либерального движения, будучи удалены от двора и от всякой бюрократической деятельности, нашли себе убежище в работе в земстве. В этих кругах полагали, что молодой император окажется способным сделать то, что было уже сделано другими монархами в других странах, и примет линию поведения, отличную от той, которая практиковалась его предшественниками. Склонность молодого императора к либеральным идеям была возможна, по мнению либеральных русских кругов. Ввиду этого было решено использовать аудиенцию, которая была дана императором представителям земства для принесения поздравлений и пожеланий от этих учреждений, через несколько дней после восшествия царя на престол.

Петиция о создании конституционного правительства, составленная в более или менее ясных выражениях, была представлена почти всеми земствами и особенно энергично поддерживалась тверским земством, которое отличалось наиболее ярко выраженным либерализмом, ввиду чего пользовалось дурной репутацией при дворе. В ответ на эту петицию Николай II произнес те неудачные слова, которые квалифицировали пожелания земств как «несбыточные мечтания», и заявил о своем твердом намерении поддерживать абсолютную монархию, которую он унаследовал от своего отца.

Вот каким образом рисует доктор Диллон эту встречу царя с представителями земств, когда они приносили ему свои поздравления в Зимнем дворце.

«Самодержец с важным видом вошел в ярко освещенный зал и, нахмурив брови и плотно сжав губы, гневно повернулся к людям, избранным нацией, топнул маленькой ножкой и приказал им отбросить бессмысленные мечтания, которые он никогда не сможет принять».

Я сожалею, что мне приходится отмечать здесь разногласие с моим другом доктором Диллоном, но в действительности эта сцена носила совершенно другой характер. Я знаю от очевидцев, что далекий от высокомерия в обращении к представителям земства император Николай был смущен и с некоторым колебанием прочел по бумажке, находившейся в его руках, содержание своего знаменитого ответа. Более того, я знаю из совершенно достоверного источника, что ответ, который должен был сделать император, был предметом живейших обсуждений между императором и его советниками. Николай II колебался резко обрывать отношения с делегатами земства и был склонен дать менее резкий ответ, но его советники, возглавляемые Победоносцевым, убедили его в том, что память отца обязывает его твердо придерживаться традиций предшествующего царствования и что он должен положить предел всяким либеральным претензиям.

Победоносцеву же принадлежит авторство того ответа, который император получил от него в последний момент перед выходом в зал для аудиенции. Он читал его машинально, не отдавая себе даже ясного отчета в его содержании.