Воспоминания о Ф. Гладкове

В конце октября 1932 года был созван первый пленум Оргкомитета. Пленум приобрел очень большое значение. В первый раз в одном зале собрались все писатели страны, в первый раз были сняты разделявшие их средостения организаций, групп, кружков. В первый раз было единодушно провозглашено, что все отряды советских писателей стремятся к единой политической и социальной цели и что дружеское творческое соревнование индивидуальностей и художественных направлений — лучший путь для расцвета литературы и для достижения общего для всех общественного и нравственного идеала.

Значение пленума было подчеркнуто вниманием общественности. Не только литературные органы, но и вся печать, в том числе «Правда» и «Известия», освещали работу пленума очень подробно.

Знание этих обстоятельств нужно для того, чтобы понять выступление Ф. В. Гладкова на пленуме.

Две проблемы, две темы волновали Федора Васильевича: во-первых, организация литературной жизни, во-вторых, поиски художественных средств, необходимых для воспроизведения новой жизни, социалистического строительства, нервом которого была социалистическая индустриализация. Обе эти темы и составили основное содержание речи Гладкова.

Федор Васильевич призывал к объединению на основе политики партии: само решение о ликвидации РАПП он назвал историческим постановлением ЦК нашей партии «о консолидации сил нашей литературы». Основным условием этого в сложившихся исторических условиях он считал преодоление инерции «групповизма».

«Групповизм, — говорил Федор Васильевич, — рождается тогда, когда возникает монополистическая группа, руководящая литературой. Такой монополистической группой являлась налитпостовская группа.

Эта монополизация руководства, эта монополизация в области творческих установок повела к созданию и других группировок, которые в свою очередь неизбежно возникали или в силу самозащиты, или для сохранения творческих особенностей, творческого содружества. Пороки групповизма приводили к крайней замкнутости, выражавшейся в том, что руководящая часть и группировавшиеся около нее критики занимались прежде всего укреплением диктаторского своего положения в литературе...

Для того, чтобы создать здоровую атмосферу в нашей среде, нужно прежде всего бороться с инерцией групповизма»[22], с «автоматизмом групповизма», следы которого Гладков находил в выступлениях многих бывших рапповцев и особенно в работе критики.

В зарубежной буржуазной литературе была выдвинута версия, что социалистический реализм «введен» в советской литературе чуть ли не приказом. Обвинение это весьма наивное, потому что нельзя себе представить, чтобы художественный метод, утвердившийся в истории мирового искусства громадным количеством произведений, мог возникнуть благодаря единоличному приказу, какими бы всевластными возможностями ни обладал издававший его человек.

Основной доклад на первом пленуме Оргкомитета в 1932 году делал автор этих строк. Доклад был написан без «референтов», но тем не менее принципиальные его положения передавали позицию Оргкомитета, а не просто взгляды докладчика.

В нем всемерно подчеркивалось значение социалистического реализма как основного метода советской художественной литературы. Но в то же время об этом методе было сказано: «Мы его не предписываем административно, и никакими административными мероприятиями мы не будем добиваться его утверждения в жизнь».

Никогда Ф. В. Гладков не относился к социалистическому реализму как к чему-то неожиданному, как к свалившемуся на голову приказу. Наоборот, он нашел в новом термине удачную формулировку положений, к которым пришел сам, в результате собственных исканий, ошибок и опытов, задолго до 1932 года.

В письме на мое имя от 10 марта 1948 года Федор Васильевич писал:

«Социалистический реализм я считаю... порождением советской культурной революции. Пусть корни его — в творчестве Горького, но создан он практикой советского искусства. Без ложной скромности могу просто сказать, что за этот метод я боролся с первых же шагов своей литературной деятельности. В двадцатых годах я много страданий перенес за этот метод со стороны рапповцев. Мои статьи и речи подвергались страшным нападкам и оболганию. А ведь тогда проповедовался «метод Толстого, как «столбовая дорога советской литературы», отвергался революционный романтизм, как другая ипостась реализма... и я был очень рад, когда один из критиков в своей статье, кажется, о партийности литературы («Новый мир»), приводит мои формулировки от 1925 года... Я напряженно искал такую форму, которая соответствовала бы настроению революционной борьбы за социалистическую жизнь, и нащупал это в «Цементе», который писался как лиро-эпическая поэма... А партийность литературы — это наша целеустремленность».

Ф. В. Гладков подчеркивал художественную специфичность понятия «социалистический реализм», как и понятия «пролетарский реализм», которым он пользовался в 1925 году.