Воспоминания о «Литературной газете»

Всех того достойных рано или поздно напечатать, никого при этом не обидев, выдержать бурный натиск одних и изощрённые интриги других – со всем этим прекрасно справлялся Гулиа с его дипломатичностью, доброжелательством,  терпением, а, главное, подлинной мудростью. Одни пробивали свои произведения через секретарей СП, другие – через редактора, третьи без затей являлись к Георгию Дмитриевичу с бутылкой коньяку. Он невозмутимо выслушивал литературное и редакционное начальство, с удовольствием распивал вместе с приносящими  их коньяк. Но это мало отражалось на установленном в отделе справедливом порядке очерёдности появления авторов в газете.

Установленный  порядок требовал, чтобы все национальные литературы имели равное представительство, чтобы маститые с их связями не оттесняли робких молодых, евреи и кавказцы с их напористостью – терпеливых, стеснительных  русских и так далее. Зоркий глаз Георгия Дмитриевича выискал в безбрежном литературном потоке множество новых талантов, получивших известность после публикации в «Литгазете».  Например, Андрея Вознесенского – именно в «ЛГ» он дебютировал одним стихотворением.

У Гулиа были хорошие помощники – Виктор Широков, Николай Новиков. Это давало ему возможность не прерывать литературное творчество. Новые книги выходили у него чуть ли не каждый год и печатались привычными для советского времени тиражами 100 - 200 тысяч экземпляров.

Гулиа давно погрузился в события древнего мира. Египет, Греция, Рим стали предметом его исследований, а затем и описания. Свои летние творческие отпуски Георгий Дмитриевич проводил в зарубежных поездках. «Сулла», «Фараон Эхнатон», «Ганнибал» и другие повести и романы этого цикла составляют заметную часть советской исторической прозы. Для любителей классической литературы он оставил книги о Лермонтове, Блоке, Омаре Хайяме, для любителей живописи – о Рембрандте.

Особняком стоят автобиографические произведения: «Дмитрий Гулиа. Повесть о моём отце», «Жил-был абхазский мальчик». В общей сложности 22 книги! Плюс два 4-томных собрания сочинений.

Счастливая судьба!

Увы! Всё, что имеет начало,  имеет конец, и никто не прожил больше того, что ему отпущено природой. Вскоре после 85-летия у

Георгия Дмитриевича обнаружили рак. Врачи сделали всё, что можно, редакция отправила его на лечение в Париж в сопровождении жены Валентины Григорьевны. Он сказал ей тогда: «Мне уже ничто не поможет, но ты хотя бы увидишь Францию».

18 октября 1989 года стал последним днём его земной жизни. «Литературная газета» лишилась души, и мы совсем не сразу поняли, какую роковую роль это для неё сыграет.

Гулиа согласно его воле похоронили в Сухуме в маленьком скверике перед  домом, где находилась городская квартира семьи. Хоронил весь Сухум.

Слава богу, он не дожил до трагических событий, расколовших мирную Абхазию на противоборствующие части. После того, как Грузинская ССР вышла из состава СССР и перестала существовать, превратившись в Республику Грузия, Абхазия тоже захотела самостоятельности и стала суверенным государством. Никаких прав на неё у новой Грузии не было, они кончились вместе с концом Грузинской ССР. Националисты, пришедшие к власти, решили вернуть их силой.

В ужасные дни дикого грузинского нашествия, когда сожгли самые главные здания города, изуродовали памятники, в том числе Дмитрию Иосифовичу, могилу нашего Гулиа всё-таки не тронули. Сейчас там  семьёй поставлен красивый памятник. А вот дачу у моря уничтожили. Такая же участь постигла и Дом творчества «Литгазеты» в Гульрипши, к созданию которого Георгий Дмитриевич имел самое прямое отношение. Восстанавливать его редакции, погрязшей в политиканстве, было недосуг и уже не по средствам. Когда я туда приехал как редактор «Гласности» сразу после разгрома оккупантов, чтобы взять интервью у президента Абхазии Владислава Ардзинбы, здание стояло без окон и дверей: окрестные жители изъяли их для своих хозяйственных нужд. Постепенно по камешку, по кирпичику разобрали и всё четырёхэтажное строение. Ничего там не напоминает о замечательном Доме в 30 метрах от моря, где замечательно проводили лето сотрудники редакции, их семьи и родственники, а также немалое количество писателей.

Новые люди, новые отделы

Напутствуя меня при переходе в «Литературную газету, Виктор Васильевич Гришин сказал:

– Раньше, чем через год, не делайте никаких кадровых перестановок.  

Разумеется, я следовал этому совету, хотя было несколько случаев, когда перестановки прямо-таки требовались, и  коллеги, уже умудрённые опытом работы в редакции, на них настаивали.  

–  Подождите, дайте осмотреться, а то как бы дров не наломать, – отвечал я .

Работа с кадрами – особая сфера руководящей деятельности. От того, правильно ли она ведётся, зависит успех любого дела.

Одни принимают решения мгновенно, другие – после тщательной и всесторонней проверки.