Воспоминания о Николае Шмелеве

«Вряд ли стоит называть Великой Русской революцией только Февральскую и Октябрьскую с последующими за ними гражданской войной, как это, по аналогии с Французской революцией, предлагают сделать некоторые умники.

Согласен с тобой, что все советские люди были либо детьми, либо — пасынками Октября. Мне самому приходилось носить красный галстук и значок с изображением Ленина. Что касается моих родителей, то отец мой в партии большевиков никогда не состоял, в оппозициях не участвовал, родственников за границей мы тоже не имели. Как рассказывала мне мать, когда отец после моего рождения услышал по радио о смерти Максима Горького, произнес: „Горький умер, зато у нас Шмелёв родился!“ Это позднее я догадался, что он пророчил мне судьбу писателя Ивана Шмелёва. За свою жизнь мне довелось исколесить почти весь мир. Но об эмиграции никогда и не помышлял. Испытание на прочность, могу сказать, выдержал. Только после появления в печати наделавшей столько шума моей статьи „Авансы и долги“ меня стали зачислять в диссиденты. Такая репутация за мной закрепилась после появления моего романа „Пашков дом“. В отличие от политики, оставаться теперь диссидентом в литературе нет никакой нужды. А вот в науке волей-неволей приходится быть порой инакомыслящим диссидентом.

Вообще, русской интеллигенции было бы полезно теперь почаще вспоминать Гоголя и Салтыкова-Щедрина. А вот нового Булгакова или Платонова среди писателей что-то не видно. Есть, правда, несколько почитаемых мною писателей. Но за последние десять лет ими тоже ничего путного не создано. Не то, что было в первые годы перестройки. В этом я мог убедиться в конце 1980-х гг., когда моя кандидатура была выдвинута от Академии наук в депутаты Верховного СССР. Тогда я набрал больше голосов, чем академик Сахаров. Хотя он в политике был человеком мировой известности. Я же был известен скорее как публицист, интересующийся экономикой. Другой вопрос, почему верхи потом не стали прислушиваться не только ко мне, но и к таким отечественным пророкам, как Солженицын и академик Сахаров. Вот уж, поистине, нет пророков в своем Отечестве. Они, конечно, были, но при их жизни к ним не прислушивались.

У нас постоянно не срабатывает обратная связь. Она вроде закона стоимости работает всегда в преобразованном виде. Поэтому-то и принято делать вид, что ничего в стране особенного не происходит. Так было после смерти Сталина и после снятия Хрущёва, а потом и после отстранения Горбачёва.

При наших встречах с ним на это Горбачёв не раз жаловался и сам. Задним числом каялся, что давал всем много авансов. Но не думал, как расплачиваться потом с долгами. Задним умом мы все крепки. Все, кроме разве наших либералов. Они пытаются строить некий гибрид бандитизма с капитализмом. Стараются от них не отставать и наши „эсеры“ из „Справедливой России“, и большевики из КПРФ. Они все еще продолжают мечтать о социализме с человеческим лицом. Но забывают о том, что капитализм в России потому и уступил место недоразвитому социализму, что не успел выполнить три свои основные прогрессивные функции. Тут давай вспомним о нашем общем друге Георгии Ивановиче Куницыне. При Брежневе его называли „последним легальным марксистом“ в России. В своих лекциях он часто любил ссылаться на работу Энгельса о трех прогрессивных функциях капитализма, который он должен был выполнить прежде, чем начинать переход от капитализма к социализму.

Первая функция состоит в том, чтобы подготовить квалифицированного рабочего как на земле, так и на производстве. Вторая — воспитать гражданина, сознающего свои права и обязанности. Наконец, третья — удовлетворить в каждом гражданине „юношескую страсть к собственности“. У нас же произошла, как говаривал Ельцин, „рокировочка“. Место бюрократического социализма сразу же занял бандитский капитализм. Да и капитализм у нас не выполняет ни одной из этих функций. Вот стар и млад — все бросились удовлетворять пробудившуюся у них юношескую страсть к чужой, особенно — к государственной, собственности.

Насколько я понял из всех теперешних споров вокруг национальной идеи, речь идет не столько о самой идее, сколько о том, останется ли президент Путин на третий срок. Всех почему-то интересует, кто может прийти ему на смену из представителей „креативного“ класса. Но класс-то этот еще не успел ничего создать. До сих пор продолжают ехидничать по поводу распавшейся советской „дружбы народов“. Но почему-то у нас мало что делалось для укрепления сотрудничества трех славянских, по привычке называемых братскими, народов: России, Белоруссии и Украины. Вот теперь в „незалежной“ поднимается революция Майданов под „червоно-черным“ знамением. Кажется, такого цвета флаг был и у Степана Бандеры. По-моему, Янукович заблудился, не зная, куда и под каким флагом ему идти.

Страны Европейского союза тоже заблудились. Каждая страна ищет свой путь, чтобы избежать вовлечения в такую гражданскую войну на Украине. Турция, по-моему, оказалась умнее в своей охоте сразу за двумя зайцами — стать членом ЕС и выбиться в лидеры мусульманского мира. В Европе идет конкуренция между „мульти-культи“ и многопартийностью, а у нас же — между бандитами и олигархами. Все пошло в раздрай после того, как Ельцин провозгласил за каждой автономией право брать суверенитета столько, сколько может проглотить. Самораспад у нас имел свою экономическую и национальную подоплеку.

На Украине Донбасс и Новороссия тоже кормят всю „незалежную“. Судя по развитию событий на Украине, перспективы там безрадостные. Они могут иметь непредвиденные не только для Украины как геополитические, так еще более серьезные экономические последствия. На саммите в Минске Путин счел уместным напомнить, что отсутствие темпов интеграции грозит замедлением темпов роста экономики во всех странах СНГ. Обычно при встрече с главами стран ближнего и дальнего зарубежья он начинает беседу с констатации того, насколько увеличился за последнее время товарооборот. Но на самом деле между бывшими братскими странами товарооборот постоянно падает, особенно с Украиной.

Это, впрочем, относится и к инвестициям и товарообороту между странами ЕС, куда так устремилась Украина. Бизнес везде предпочитает короткие инвестиции длинным. У нас бизнес дикого капитализма. Я всегда доказывал, что рыночная экономика должна быть регулируемой. Соблюдаться должен определенный баланс между свободным рынком и социальной справедливостью. Поэтому я и выступал против курса, проводимого Гайдаром, который считал, что рынок сам по себе решит все проблемы и все отрегулирует. В знак протеста против такого курса я решил выйти из Президентского совета при Ельцине.

Сами по себе инвестиции не могут решать проблем оттока и притока капитала. Взятый курс на инновации должен дополняться диверсификацией. Мне не раз приходилось в разных интервью говорить: нельзя сидеть только на нефтяной игле. Нужно что-то делать с сельским хозяйством. Треть посевных площадей уничтожена, а половина крупного рогатого скота вырезана.

Диверсификацию экономики нужно проводить за счет тех ее отраслей, которые можно еще спасать и возрождать. Это — военное судостроение, самолетостроение. Мы можем создавать и свои конкурентоспособные модели. Наша наука тоже должна иметь свои стратегические цели. Но, к сожалению, что мы имеем сейчас? Фундаментальную и прикладную науку почти уже уничтожили. Профтехучилища убиты. Квалифицированного сварщика теперь днем с огнем не разыскать. Профессионалы говорят, что мы в высоких технологиях отстали на целое поколение.

Давно идут споры, с чего начинать: с подъема производства или с подъема человека-производителя? Китай предпочел оживлять малый и средний бизнес, тем самым обеспечил занятостью всю страну. Хоть ломом, хоть мотыгой, важно что-то делать. Успех Китая поэтому долгосрочен. Я восхищаюсь ими. Во многом перенос китайской модели на нашу специфику был бы уместен, хотя мы, конечно, не китайцы. Свой корень жизни мы подрубили. С моей точки зрения, движущей силой может стать малый бизнес, его нужно развивать. Люди наконец должны проснуться от спячки! От застоя в конце концов распался и Советский Союз. Занимаясь проблемами реинтеграции, мы пытаемся решить их без осмысления подлинных причин развала страны. У меня складывается впечатление, что мы опять запутываемся в лабиринте авансов и долгов.

Не только русский, но и весь постсоветский бизнес был и остается недальновидным. Он развивается в режиме „Три Ж“: жадность, жлобство и жуликоватость. Мы могли бы и не допустить грабежа нашей экономики. Достаточно было закрыться в своей крепости, как это предлагалось в нашумевшем недавно романе-фантазии „Третья империя“ Михаила Юрьева. Сам автор, один из известных бизнесменов, почему-то предпочел вкладывать свой капитал в разработку сланцев в США. Не знаю, насколько это перспективнее. У нашей страны был, конечно, и другой выход — ввести монополию, если не на внешнюю торговлю, то на эксплуатацию своих природных ресурсов. Ведь по нашей конституции они объявлены собственностью народа, но распоряжаются ими кучка олигархов у государственной кормушки, не советуясь ни с народом, ни с экономистами.

Ты вспомнил о своих встречах с академиком Дмитрием Львовым. Я хорошо его знал. Все его расчеты оказались правильными. Нетрудно было подсчитать — с учетом возросшей за последние годы цены на энергоресурсы каждый взрослый гражданин России при ваучеризации экономики мог бы стать миллионером. Но при приватизации в формате „Три Ж“, которую устроил Чубайс, это оказалось невозможно. Мир никогда до этого не знал такого масштаба ограбления. У меня есть серьезные основания считать, что это и привело страну к состоянию „Три Д“ — депопуляции, демодернизации и деиндустриализации. Как бы нечто подобное не повторилось теперь при грабительском реформировании РАН. Может быть, это тот случай, когда нам подают лапшу и тараканов в одной тарелке. Хищные и всеядные насекомые скоро могут растащить по углам все недвижимое имущество РАН. Ученым же будут продолжать вешать лапшу на уши. Протестов против этого было много. Но обратная связь между властью и наукой, похоже, опять не сработала.

Насколько я знаю, наш общий друг академик Примаков выступал против создания Большой Академии. Он всегда приглашает меня на заседание своего делового клуба „Меркурий“. Там обычно деловыми людьми высказывается много толковых мыслей и предложений. Но вот доходят ли они до верхов — сомневаюсь. Первое, что надо было бы сделать, — поставить преграду на пути разворовывания страны! Тогда не пришлось бы проводить и рейдерские набеги на имущество РАН. Все это делается якобы для блага науки. Провозглашать можно что угодно. Подобное мы уже проходили и при Хрущёве. Он тоже обещал приход коммунизма к концу 1980-х гг. Мол, он уже не за горами.

На самом деле мы все еще продолжаем догонять, но уже перегнали Америку по числу миллионеров и миллиардеров, а заодно — и по числу безработных. Таковы реальности дикого капитализма в России. Она, похоже, имеет среди всех существующих цивилизованных государств самую несправедливую экономику. Реформы Гайдара и Чубайса лишили население более 90 % сбережений с обещаниями вернуть их в течение 10–20 лет. За это время более половины ограбленных не дожили до возвращения им собственных сбережений. Вопрос — куда ушли эти деньги? На геологоразведку новых месторождений нефти денег не находится. Зато по несколько раз на день по телевизору нам внушают: „Мы лидируем по запасам нефти и газа в Европе. Мы занимаем первое место по их экспорту“. Нашли чем гордиться!

Новое поколение бизнесменов избаловано, как ни в какой другой стране, заоблачными прибылями в строительстве. Но заработки рабочих в России в 5–6 раз ниже, чем в Европе, и в 10 раз меньше, чем в США. А вот насчет инвестиций в национальную экономику власти продолжают надеяться на чужих дядюшек. Для заманивания их создали даже специальный Российский Фонд прямых инвестиций с участием государственного капитала. А с государственно-частным партнерством дела идут туго, особенно по части инвестиций. Я уж не говорю о выделяемых науке грошах, вызывающих жалость к ученым и к самой науке.

С каждым годом инвестиций и расходов на науку становится все меньше. Не хватает их ни для удержания молодых ученых, ни для поддержания созревших „мозгов“. Разве что только на поддержание штанов. Одни уезжают к друзьям, другие — к недругам. Едут куда угодно — лишь бы выжить. Во что может вылиться для России соревнование за свою „исключительность“ во всем мире? Только к исключению из числа великих держав.

По темпам экономического роста и численности населения США и Китай уже оказались впереди планеты всей. Через два-три десятилетия Китай обгонит не только США, но и каждую из стран БРИКС. Как бы и среди них не оказаться в числе последних.

Нельзя к тому же забывать о продолжающейся трансформации мировой экономики. В ней более 90 % мирового финансового оборота падает теперь не на реальную, а на виртуальную экономику. Если дальше будет продолжаться такое „реалити-шоу“, реальная экономика сожмется до неизвестно какой точки. А тут назревают еще проблемы экологии. Одни предсказывают глобальное потепление, другие — глобальное похолодание. Признаки того и другого налицо. При любом сценарии Россия не сдвинется с места. Но ее могут заставить подвинуться или продвигаться не в ту сторону. На друзей и партнеров рассчитывать здесь не приходится.

Мы не научились сводить ни дебеты с кредитом, ни авансы с долгами. После „революции“ в октябре 1993 года по развитию экономики мы скатились до уровня жизни населения стран третьего мира. Те события никак уже нельзя называть „второй Октябрьской революцией“. Продлись она дольше, пришлось бы теперь платить еще большую цену. Чеченские кампании не идут ни в какое сравнение с тем, что могло бы разыграться на русских просторах и майданах.

Честно говоря, меня больше беспокоит все же положение в науке. Она тесно взаимосвязана с экономикой. Ты помнишь, как в „лихие девяностые“ предоставлялись льготы кому угодно, только не людям интеллектуального труда. Опасаюсь, что РАН после присоединения к ней Сельскохозяйственной и Медицинской академий может постигнуть судьба Советского Союза после присоединения к нему стран Балтии.

Ты мне напомнил о твоем избрании действительным членом РАЕН. Это произошло тогда же, когда и Горбачёва объявили почетным академиком РАЕН как лауреата Нобелевской премии мира, как ты выразился, за то, что он развалил Советский Союз. Но Горбачёва слишком ругать не стоит. При нем российской науке худо-бедно удавалось как-то выживать. При нем ученые сдавали в аренду помещения своих институтов. Ты, наверное, читал, что теперь Киев готов сдать Западу в аренду всю Украину в придачу с Крымом. Готова ли Украина на все это пойти, чтобы выжить? „Остров Крым“ все же „нашенский“ — он всегда считался русским. Хотя Хрущёва и обвиняют за передачу Крыма Украине, у него тогда хватило ума оставить за Россией Севастополь. Скорее всего, своим подарком Хрущёв хотел откупиться за свои прежние грехи того времени, когда был на Украине полновластным хозяином. Заодно он старался заручиться поддержкой украинцев при избрании его генеральным секретарем ЦК. Ведь год спустя после смерти Сталина Хрущёв еще не чувствовал себя полновластным хозяином в стране.

А в 1990-е Ельцин так торопился забрать себе всю власть, что при подписании документов готов был пойти на все. На вопрос Кравчука: „А как же Крым?“ — махнул рукой и сказал: „Забирай!“ Вот так, одним взмахом руки решил судьбу миллионов русских людей на земле, завоеванной их предками.

В воспоминаниях о своей жизни — „Curriculum vitae“ — я рассказывал о встрече в 1995 г. Рождества по католическому календарю у итальянского корреспондента в Москве Джульетто Кьеза. Мы с супругой оказались тогда в одной компании с Горбачёвым и Явлинским. Кто-то из гостей поинтересовался у меня, как у бывшего члена семьи Хрущёва, встречали ли Рождество в его доме. Мне тогда пришлось напомнить, что Хрущёв отнесся к своей последней встрече Рождества, как к Прощеному воскресенью перед Великим постом. Он готов был простить и попросить прощения у всех, кого когда-то мог обидеть.

Наверное, под впечатлением этого рассказа Горбачёв спросил у Явлинского, смог бы он так же попросить прощения за то, что обещал перестроить нашу экономику за 500 дней. Явлинский в долгу не остался и отпарировал, что у Горбачёва, мол, тоже есть много за что у народа просить прощение. Вот тогда Горбачёв и признался, что его погубила самонадеянность. Я думаю, что Януковича может тоже погубить такая же самонадеянность. Но долго он так не усидит. За это Украине придется тоже потом расплачиваться слишком дорогой ценой. А крымчанам ничего не остается другого, как побыстрее выйти из состава Украины и прибиться к родному берегу — к России.

На Украине, по-моему, давно уже борются две „национальные идеи“: одна — на Западной Украине, а другая — на Востоке и Юге Украины. По-моему, у Януковича мало шансов быть переизбранным на второй срок. Ему даже вряд ли удастся усидеть хотя бы до конца своего первого срока.

Так исторически сложилось, что самостийная Украина как самостоятельное государство не успела сформироваться. „Незалежной“ постоянно приходилось под кого-то „ложиться“, то под турок и шведов, то под поляков и немцев. А после революции — то под петлюровцев, то под махновцев. Расскажу тебе один анекдот, который я услышал от нашего общего знакомого, генерала Михаила Абрамовича Мильштейна. Приходит как-то старый еврей домой и говорит жене, что на бюро райкома его не восстановили в партии. „А за что тебя исключили?“ — спрашивает жена. „За то, что я играл на скрипочке на свадьбе у батьки Махно, а потом служил у Петлюры“. Жена возмутилась: „Идиот! Не мог сказать, что у тебя от роду не было скрипки, а Петлюру ты в глаза никогда не видел!“ Еврей только вздохнул: „Сама посуди, Сара, как я мог им это сказать, если одна половина из них сама гуляла на свадьбе у Махно, а другая половина служила когда-то у Петлюры…“ По-моему, России не стоит из-за Украины ссориться с Западом. Другое дело Крым — он всегда был русским и большинство крымчан — это русские. Уж кто-кто, а они — точно часть Русского мира. Главное — надо всем научиться по-хозяйски трудиться на своей земле, чем бесконечно спорить, кому эта земля принадлежала в прошлом и что может ожидать Украину в будущем.

Не в обиду будет тебе сказано как составителю альманаха „Триединство“, мне приходится теперь сожалеть, что пытался в нем прогнозировать, что может ждать Россию в пятидесятых годах XXI века. Делать какие-то прогнозы на будущее у меня теперь нет никакого желания даже в отношении самого себя».