По поводу последнего сладкого блюда была сделана выноска с критикою против «доктора Пуфа», который при приготовлении суфле допускал неслыханный ингредиент, именно шампанское, тогда как это физически невозможно, а следует употреблять исключительно молоко или сливки. Затем не было ни одного нумера «Эконома», в котором наш кухонный профессор чем-нибудь не доезжал бы «доктора Пуфа», старавшегося со своей стороны в «Литературной газете» всячески отстреливаться[350]
. К первой «обеденной карте» в «Экономе» было предпослано следующее предисловие:Этими словами («обеденная карта») повара в России называют то, что французы именовали menu. Г. Эмбер, сообщивший первую карту, замечает, что она должна обратить внимание знатоков хорошего стиля, тонких гастрономов, которые, как он выразился,
В одной из таких карт-меню явилось блюдо с названием «Брюссельская капуста по-метрдотельски» и вслед за сим был, согласно с нашим обещанием, напечатан довольно обстоятельный рецепт приготовления этого блюда; но как в те времена, лет почти за 30 пред сим, овощ этот, не сильно еще распространенный даже в Петербурге, был причиною того, что в контору журнала «Эконом» прилетело из провинции несколько писем с вопросами о том, что это за «брюссельская» капуста, [то], чтоб не отвечать циркулярно по почте всем этим господам А, В, С, D и пр., было на столбцах журнала напечатано очень обстоятельное описание этого овоща как в ботаническом, так [и] в культурном отношении и был приложен к статье рисунок растения; а с одним из нумеров «Эконома», кажется, с 8-м, разосланы были пакетики, тщательно сделанные и плотно заклеенные, с семенами брюссельской капусты, которые многими подписчиками, жившими в деревнях и уездных городках, были посажены в огородах. Результаты оказались удовлетворительными, и из разных концов России получены были г-ми Ольхиным и Песоцким благодарственные письма за эту их любезность, причем большая часть авторов этих признательных адресов, не ведая о том, какое принимал или не принимал участие в «Экономе», как они выражались в патриархальной наивности своей, «достопочтеннейший» Ф. В. Булгарин, просили книжный магазин М. Д. Ольхина передать ему их искреннейшее спасибо. Узнав об этом, Булгарин в одной из своих субботних «Всяких всячин» сделал заявление, что он в делах «Эконома» ни при чем и ни за что по части «Эконома» не ответствует, почему и благодарности за семена с брюссельскою капустою (продающеюся в Петербурге за 2 рубля 50 копеек десяток вилков) он принять не может, а предоставляет тому, кто заведует редакциею этого основанного им, но оставленного журнала (причем он прописал мой имярек en toutes lettres[351]
), пользоваться славою распространения в России этого овоща, давно, впрочем, известного в Остзейском крае и в Польше[352].Успех «Эконома» должен бы был радовать Булгарина, получавшего благодаря этому успеху порядочную постоянную пенсию совершенно ни за что ни про что, а между тем он постоянно злился и на другой или на третий день по появлении его фельетона с вышеупомянутым заявлением о семенах брюссельской капусты он, встретясь со мною на Невском проспекте, сказал:
– Иду в магазин Ольхина сказать там издателям «Эконома», чтоб они порасщедрились купить в зеленных лавках у Каменного моста десятка два-три вилков брюссельской капусты и из них соорудили бы два венка в виде диадем, один для вас, другой для придворного метрдотеля Эмбера, который угощает русскую публику средней руки рецептами таких блюд, какие доступны только столу высочайшего Двора и таких Крезов, каких у нас в столице-то двух десятков не насчитать[353]
.