Воспоминания Свена Стокгольмца

– Светлане нравилось в Пирамиде. Сколько раз я умоляла ее найти себе другое занятие! Светлана такого не потерпела бы, и Пирамида не потерпела бы. В Арктике, особенно в шахтерских городках вроде нашего, каждому дается определенная роль, попытаться изменить ее – все равно что изменить свое лицо или отпечатки пальцев. Найти другое доходное занятие для Светланы, даже здесь у нас, было бы сложнее, чем для пса. Тем не менее уезжать она не хотела. Говорила, что родная деревня ее угнетала, представляешь?

Я покачал головой, а Людмила, не глядя на меня, продолжала:

– Светлана говорила, ей нравятся места, где уже царит разруха. Где разложение – часть самой основы.

Мы сидели молча. Я пытался осмыслить эту идею, возможно, основной принцип для Светланы, но мысли путались, и ничего не получалось. Куда подевалась Хельга, когда я так в ней нуждался? Ушла с Ильей разведать обстановку.

Прошло несколько часов. В конце концов Миша вошел в гостиную и зажег лампу, потому что за окном уже стемнело. Он сказал, что Скульд заснула у него на кровати. Когда Миша начал осторожно намекать, что неплохо было бы поесть и набраться сил, в дверь постучали.

Пришел один из близких друзей Ильи, вид у него был потрясенный.

– Пойдемте скорее, пожалуйста! – взмолился он на русском.

У Людмилы вырвался по-звериному дикий стон.

– Ну что еще?! – спросила она.

– Я пойду, – предложил Миша, но я встал и попросил его остаться со Скульд и Людмилой. Все равно я не мог сидеть без дела больше ни секунды.

За другом Ильи я проследовал в общежитие, где более ценные шахтеры – со стажем или со связью в партии – проживали в комнатах по одному-двое. У одной из таких комнат сидел Илья. Он скрючился на грязном полу, прижал колени к груди и зажал ими голову. Руками он обхватил затылок.

– Свен… Мы нашли его… – Голос Ильи звучал отрывисто и приглушенно. – То есть его нашел я. Поэтому считаю себя виноватым. Я хотел напугать его. Избить. Может, даже отрезать ему яйца, если сочту нужным. Не знаю, что я думал. Я просто сгорал от злобы и послал за Хельгой…

– За Хельгой? – переспросил я. – Она там, внутри?

Илья кивнул и одновременно покачал головой.

Я протиснулся мимо него. Комната была страшной копией Светланиной – такая же планировка, такое же оконце (это открывалось), такая же низкая двуспальная кровать, такое же бюро с облупившимся лаком. Но об этой комнате никто не заботился и сделать ее домом не пытался. Все в ней было серым и бурым. Ее обитатель не слишком ценил свою жизнь. А еще комната пахла, как скотобойня. Металлический запах крови смешивался с чем-то более отвратным – с вонью кухонной ямы или канализации. Источник запаха я не видел, потому что его заслоняла Хельга. Она стояла спиной ко мне: локти плотно прижаты к туловищу, ладони подняты вверх, пальцы растопырены, как у хирурга или как у верховной жрицы, справляющей темный обряд. Кончики пальцев были черными, как сажа, и сухими, как штукатурка. На мое появление Хельга не отреагировала.

Я опасливо отошел в сторону и осмотрел место происшествия. Мужчина прислонился к каркасу кровати будто бы с удобством. Странные звуки, похожие на гуканье полярной совы, доносились из глубины его груди. Жить ему оставалось недолго. У его ног лежал нож, брошенный, свою роль уже сыгравший. Хельга вспорола ему живот сильным горизонтальным ударом. Еще она достала из печи два кусочка шпицбергенского угля и воткнула ему в глаза. Из выжженных глазниц поднимались струйки дыма, полувареная вязкая жидкость яичным белком стекала у него по лицу. Какое действие произошло раньше, ясно не было. Я сомневался, что даже Хельга в курсе.

С трудом оторвав взгляд от ужасной картины, я посмотрел на племянницу. Чувство реальности и ее актуальные проблемы стали медленно возвращаться в мое сознание. А Хельгино – нет. Она застряла в совершенно другом мире. Ее глаза зияли пустотой. Я искал в них торжество или облегчение, но не видел ничего. Я словно в пещеру заглядывал.

– Хельга! – позвал я и потряс ее за локоть.

Хельга повернулась и посмотрела сквозь меня.

– Илья! Мне нужна твоя помощь. Сейчас же! – закричал я.

Он вошел в комнату, заслоняя глаза рукой, словно от солнца.

– Помоги мне вытащить ее отсюда, – сказал я. – Скорее!

Мы наполовину повели, наполовину потащили Хельгу прочь из комнаты и вниз по лестнице. Друг Ильи с волнением ждал нас на улице. Сам Илья, взявший себя в руки настолько, чтобы действовать, быстро сказал приятелю что-то на русском, и тот ушел. Когда мы добрались до «Свинарника» – Хельга то шла, то волочила ноги, как сомнамбула – там уже кипела работа. Людмила собирала наши вещи. Миша тихо говорил с русским, которого я немного знал.

Увидев нас, Людмила взяла меня за руку. Вид у нее был подавленный, но спокойный.