Воспоминания участника В.О.В. Часть 2

Вот впереди меня метрах в двухстах из оврага длинной лентой движется к передовой большая воинская часть красноармейцев. Их тысяча, а может быть, больше. Идут они уже не в цепи, как прежде, а просто неровным и негустым строем. До села еще далеко, пулей не достанешь. К снарядам и бомбам как-то уже попривыкли. Да и немцы, пока не подойдешь близко к селу, не очень обстреливают. Идут не прячась, немцы не обстреливают. Их наблюдатель видит нас. Он спокойно расхаживает на пригорке метрах в восмистах от нас. Только левее наших частей. Наши артиллеристы пытались снять его. Стрельнули из пушки раза три, мимо. Снарядов больше не было. Так он и остался стоя наблюдать за нашими частями. Стоило нашим солдатам пройти с полпути к деревне, как вялый немецкий артобстрел сразу превратился в очень сильный. Куда им, немцам, было торопиться? Снарядов у них было много. Видят они нас еще лучше чем мы сами себя. Ответить им тем же самым мы не можем. Ну и били нас на выбор. Увидев, что колонна уже вся вышла из оврага, немцы ударили по ней по-настоящему из пушек. В центре колонны почти сразу длинной цепочкой взорвалось пятнадцать-двадцать снарядов. Красноармейцы потеряли строй, начали бежать вправо, в лесочек. Немецкие снаряды следовали несколько позади бегущих солдат. Казалось, они подгоняют красноармейцев. Наши солдаты пытались оторваться от арт-огня. Они бежали все более вправо к лесочку. Там в мелколесье стоят замаскированные наши танки. Солдаты бегут туда. Танкисты не пускают их. "Куда вы бежите!" - кричат они, - "бегите быстрее к селу". Однако никто никого не слушает. Сюда, на край поля пред лесочком, немецкие артиллеристы согнали большую часть нашей колонны. Здесь, согнав солдат в кучу, немцы открыли по ним беглый огонь. Наверное ни один снаряд не пропал даром. Вверх летят человеческие тела, земля, дым. Такое избиение людей можно назвать не войной, а преступлением. Появляется желание спросить у кого-то из своего начальства "Чему же вы учили своих солдат? Или почему вы, начальники, не научили наших солдат войне?". Появляется стыд за все виденное. Стараешься уговорить себя, что это не ты виноват в этом. Что произошло что-то гадкое и непредвиденное. Или же успокаиваешь себя тем, что это же война. А на войне так и бывает. Беглый огонь длился минут пять. За это время уцелевшие красноармейцы успели разбежаться и укрыться. Артобстрел прекратился. В тыл мимо нас идет множество раненых. Одни идут сами. Других несут. Очень много было сопровождающих. День был сырой и холодный. Чтобы согреться в окопе с помощью писем из дома развели небольшой костер. Мы с Мишкой сидели возле окопчика. Грелись у костра, грызли сухари, еду солдатскую и наблюдали за происходившем вокруг. Идущие в тыл раненые были в хорошем настроении. Конечно, легко раненые. Тяжелые остались на поле боя. Для них, раненых, казалось, война окончена. Однако винтовок никто не бросал. Некоторые подходили ближе. Они спрашивали, где находится госпиталь. Некоторые предлагали патроны. Вынимали из кармана 3-4 патрона и отдавали нам. У некоторых было по целой обойме, а то иногда и по две. Все это мы брали. Патронов не хватало.

Подошли двое солдат. У одного перебита нога. Другой - сопровождающий. Тот, кто был ранен, морщился, охал, но было видно, что он доволен. Сопровождающий был угрюм, зато помочь раненому старался очень.

- Здорово, братишки! - Заговорил сопровождающий.

- Здорово. - Ответили мы.

- Не скажете нам, где находится госпиталь?

Госпиталь мы не знали где находится. Оба солдата присели отдохнуть возле нашего огонька. Мишка подбросил в огонь мокрого хворосту. К небу потянулся густой столб дыма. Пришедшие солдаты попросили было поубавить дыму.

- Стрельнет, - сказал раненый, - и до госпиталя не дойдешь.

Однако Мишка был упрям и сумел доказать, что снаряд не может попасть в узкий окоп. Кроме всего, немцы нами не интересуются и в нас не стреляют. Солдаты рассказали, что им дали по 30 патронов на солдата из которых им так и не пришлось ни разу выстрелить. Немцев они не видели. Оставшиеся патроны солдаты отдали нам.

- Берите, вам они еще могут понадобиться. Нам они уже не нужны больше.

- Для меня война уже кончилась, - сказал раненый и засмеялся. Хотя мы уже набрали достаточное количество патронов, от предложения солдат не отказались. Нам, связистам, выдали по 15 патронов на человека. Да и то, их пересчитывали у нас в день по два раза. За каждый недостающий патрон строго спрашивали.

Я сидел на краю окопчика. Слушал рассказы солдат и поглядывал за овраг, где почему-то снова начали рваться снаряды. "Как бы в нас не попали" - подумал я.

- Потуши огонь, - сказал я Мишке. Тот же вместо того, чтобы потушить, назло всем, стал раздувать его. В этот момент послышался короткий свист, на землю что-то упало тяжелое. Взрыва не последовало. Меня как ветром сдуло вниз в окопчик. Я упал прямо на Мишку, который в это время дул на огонь.