Читаем Воспоминания воображаемого друга полностью

Рядом с постелью — стенной шкаф, и я решаю в него заглянуть. Я прохожу сквозь дверь и оказываюсь в темноте. Там так темно, что ничего не видно, и я шепотом спрашиваю:

— Макс, ты здесь?

Его там нет. Я это чувствую раньше, чем произношу его имя.

Не знаю, почему я говорю шепотом, — кроме Макса, меня никто не может услышать. Мама Макса сказала бы, что я много смотрю телевизор, и, наверное, была бы права.

Вторая дверь слева тоже открыта. Там ванная. Ванная тоже непохожа на настоящую. Здесь тоже музей. Никаких вещей. Ни на полу, ни на умывальнике. Полотенца на вешалке в идеальном порядке, крышка унитаза опущена. Я думаю, что это ванная для гостей, хотя я про такие не слышал.

Я иду дальше по коридору к следующей, закрытой двери. Если Макс наверху, он в комнате за закрытой дверью. Я прохожу сквозь дверь. Макса нет. Это детская комната. Тут стоит детская кроватка, коробка с игрушками, кресло-качалка и комод. На комоде — коробка с подгузниками. На полу — кубики, и маленький синий паровозик, и маленькая пластмассовая ферма с маленькими человечками и зверюшками.

Максу бы не понравилась эта маленькая пластмассовая ферма, потому что люди не похожи на настоящих. Просто палки с нарисованными лицами, а Макс не любит такие игрушки. Но зверюшки и человечки стоят за пределами фермы, так что, наверное, они нравятся малышу.

Тут я понимаю, в чем дело. У миссис Паттерсон есть ребенок. Верится с трудом.

В этой комнате тоже есть стенной шкаф. Длинный шкаф с раздвижными дверями. Одна из этих дверей открыта, и я вижу полки с крохотной обувью, крохотными рубашечками и штанишками и шариками из носочков.

Но Макса там нет.

У миссис Паттерсон есть младенец. Это мне кажется странным. У чудовища не должно быть младенца.

Я выхожу из детской комнаты и иду в комнату напротив детской. Это спальня миссис Паттерсон. Я это сразу понимаю. Здесь есть кровать и комод, на стене висит еще один телевизор. Кровать застлана, но она не завалена подушками, а на полке в изголовье — бутылка с водой и книжка. Рядом с кроватью стоит небольшой столик, на столике часы, стопка журналов и очки. Это жилая комната. В отличие от гостевой спальни.

Рядом с этой спальней есть ванная и большой стенной шкаф без дверей. Шкаф размером почти со спальню Макса. В нем одежда, ремни, обувь, но Макса там тоже нет.

На случай, если я просто не вижу, я кричу:

— Макс! Ты здесь? Ты меня слышишь?

Никто не отвечает.

Я ухожу из спальни миссис Паттерсон. В коридоре я проверяю, нет ли в потолке люка, который ведет на чердак. В доме родителей Макса есть чердачный люк с лестницей. Если потянуть за веревку, люк опускается, лестница разворачивается, и по ней можно залезть на чердак. У миссис Паттерсон нет люка. Нет чердака.

Я снова спускаюсь на первый этаж.

Но иду не в гостиную, а поворачиваю налево. Там коридор, который ведет в кухню, и еще одна гостиная. Диваны, мягкие кресла, маленькие столики, лампы, еще один камин и шкаф, полный книг, но Макса нет.

Я прохожу через гостиную и поворачиваю налево, в столовую. Длинный обеденный стол со стульями. Маленький столик, на котором несколько фотографий и поднос с бутылками. Я снова сворачиваю налево и вхожу в кухню. Здесь много всякой кухонной утвари, но Макса нет.

На первом этаже — гостиная, потом еще одна гостиная и кухня. Но Макса там нет.

Нет и миссис Паттерсон.

Я снова обхожу весь дом, на этот раз быстрым шагом. Обнаруживаю ванную, которую не заметил раньше, и кладовку возле парадной двери.

Макса нет.

А потом в коридоре, который ведет в кухню, я нахожу нужную мне дверь.

В подвал.

Миссис Паттерсон сейчас в подвале вместе с Максом. Я уверен в этом.

Я прохожу сквозь дверь на подвальную лестницу. На лестнице и внизу горит свет. В подвальной комнате на полу лежит ковер. Комната похожа на гостиную. В центре стоит зеленый стол, стульев рядом с ним нет, поперек стола натянута сетка. Стол похож на кукольный теннисный корт. В этой комнате тоже есть диваны и кресла, и телевизор тоже есть. Но Макса нет.

И миссис Паттерсон нет.

В противоположном конце комнаты есть открытая дверь. Я вхожу в комнату, которая похожа на самый обычный подвал. Пол здесь каменный, в углу стоят большие грязные машины. Одна — котел для отопления дома, другая — насос для воды. Кроме них, там есть стол, над которым висят молотки, пилы и отвертки. Все развешено аккуратно, как в шкафу миссис Паттерсон и на газоне перед домом. Здесь везде идеальный порядок. Единственное нарушение — бутылка с водой в изголовье кровати.

Макса нет. Миссис Паттерсон тоже.

Я снова ее упустил. В ее же доме.

Я бегом поднимаюсь наверх, в кухню, и зову Макса. Потом бегу в гараж проверить, там ли еще машина миссис Паттерсон. Машина в гараже. Двигатель издает такие звуки, как будто тикает, так бывает с двигателями после того, как их выключают. Пальто миссис Паттерсон по-прежнему висит на крючке рядом со стиральной машиной.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Битва за Рим
Битва за Рим

«Битва за Рим» – второй из цикла романов Колин Маккалоу «Владыки Рима», впервые опубликованный в 1991 году (под названием «The Grass Crown»).Последние десятилетия существования Римской республики. Далеко за ее пределами чеканный шаг легионов Рима колеблет устои великих государств и повергает во прах их еще недавно могущественных правителей. Но и в границах самой Республики неспокойно: внутренние раздоры и восстания грозят подорвать политическую стабильность. Стареющий и больной Гай Марий, прославленный покоритель Германии и Нумидии, с нетерпением ожидает предсказанного многие годы назад беспримерного в истории Рима седьмого консульского срока. Марий готов ступать по головам, ведь заполучить вожделенный приз возможно, лишь обойдя беспринципных честолюбцев и интриганов новой формации. Но долгожданный триумф грозит конфронтацией с новым и едва ли не самым опасным соперником – пылающим жаждой власти Луцием Корнелием Суллой, некогда правой рукой Гая Мария.

Валерий Владимирович Атамашкин , Колин Маккалоу , Феликс Дан

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Попаданцы