Читаем Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2 полностью

Сейчас из материалов печати я вижу, что алжирский лидер Бумедьен, совершивший переворот, проводит в принципе ту же политику, которую проводил его предшественник: сохраняются и развиваются дружеские отношения с Советским Союзом, с другими социалистическими странами. Позиции в международных вопросах Алжир занимает те же, что и раньше. Я лично Бумедьена не знаю, с ним не встречался, хотя читал, что он человек в руководстве не случайный, находился в рядах борцов с французскими оккупантами. Так что с точки зрения участия в революционной борьбе он достойный человек. Правда, еще до совершенного им переворота некоторые члены алжирского правительства говорили нам, что он якобы человек реакционный, способный на путч. Бумедьен несколько раз приезжал к нам и встречался, в частности, с нашими военными.

Несколько раз виделся я с президентом Ганы Кваме Нкрумой[462]. Это очень интересный человек, располагавший собеседника к себе, умный, образованный, но по вопросу социально-политической направленности развития Ганы высказывавшийся сдержанно. Постепенно он все больше и больше проникался доверием к Советскому Союзу, к его руководству. Из личных бесед можно было заключить, что он пошел бы в дальнейшем, когда внутренние условия в Гане созреют, на декларацию о выборе Ганой социалистического пути. Но официально о научном социализме он открыто никогда не говорил.

Нас беспокоил тот факт, что Нкрума – английский воспитанник, получивший в Англии высшее образование. После завоевания Ганой независимости в ее армии все офицеры были английскими. Какая же это независимость, если бывшие колонизаторы держат в своих руках командный состав армии? Мы в осторожной форме указывали Нкруме на то, что подобная ситуация в стране сдерживает его. Потом реакционные офицеры действительно сыграли свою роль, свергнув передовой режим в Гане[463].

Я несколько раз беседовал с Нкрумой на эту тему, убеждая его, что при командирах армии, состоящих из английских офицеров, всегда наличествует угроза со стороны западных капиталистических стран. Уже в последнее время Нкрума обратился к нам с просьбой выделить в качестве консультантов наших офицеров, чтобы он ввел их в личную охрану президента. Кажется, мы ему таких людей успели послать, но не помню, сколько. Конечно, горстка людей не сумела бы обеспечить стабильность государства. Армия осталась под воздействием тех же офицеров. Это создало благоприятные условия для антидемократических и капиталистических сил. Они добились своего: изменили положение в стране, и новое, военное правительство начало ликвидировать те демократические институты, которые были созданы под руководством Нкрумы. Гана твердо стала на капиталистический путь развития.

Помню приезд Нкрумы в Советский Союз. В то время мы с Микояном отдыхали в Крыму. Нкрума прибыл к нам с женой, арабкой из Египта. У нас состоялись приятные беседы с ним. Переворот был совершен тоже во время его поездки, по пути в Китай[464]. Он летел на нашем самолете и вынужден был, узнав о событиях на родине, возвратиться, но вернуться в Гану не смог, так как ему было запрещено. Из СССР он вылетел в Гвинею. Tyт президенту Гвинеи нужно отдать должное: Секу Type принял его по-братски и даже провозгласил вице-президентом Гвинеи, создав для него высокое общественное положение[465]. А в Гане доныне правительство проводит прозападный курс. Некоторые попытки вернуться к прежнему курсу не увенчались успехом.

Теперь скажу о Мали[466]. После завоевания независимости к руководству в Мали пришли прогрессивные силы. Президентом страны стал Модибо Кейта. Тоже очень интересный человек, умный политик, внешне огромный. Помнится, как после его выступления на митинге в Москве мы с ним обнялись. Я почувствовал, что попал в объятия медведя. Потом я видел заснятую тогда фотографию, и она всегда вызывала у меня улыбку. Кейта по объему, весу и росту – просто великан. Когда был у нас, то он довольно громко (а потом и в своей стране) заявлял, что Мали станет развиваться по пути научного социализма и что это единственно правильный путь для его республики.

К сожалению, внутри страны ему не удалось создать для себя прочное положение и обезвредить антисоциалистические силы. Там тоже был совершен переворот, Кейту отстранили от власти. Не знаю, где он сейчас находится и жив ли. Он был очень хорошим нашим другом. В данное время мне неизвестно, какую социальную позицию занимает правительство Мали. Вижу лишь, что антисоциалистическую, а значит, и антисоветскую. Если бы оно занимало другую позицию, тогда не появилось бы причин для свержения такого прогрессивного президента.

Несмотря на то что в Гане и Мали демократические силы потерпели поражение, а их прогрессивные руководители были свергнуты, я, как коммунист, глубоко уверен, что все-таки и там правда восторжествует, что вырастут новые силы, которые пойдут верной дорогой, используя марксистско-ленинскую теорию и опыт социалистических стран, где эта теория применяется на практике.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное