Воссоединенный

— Ах, друг мой, — сказала Эшли, цокнув языком и шагнув ближе. — После всего, через что мы прошли вместе, ты не хочешь быть со мной?

— Ты знаешь, что хочу.

— Тогда какая муха тебя укусила?

Он потер ладонью челюсть, шурша щетиной.

— Просто я не думаю, что ты полностью понимаешь значение…

Я обхватила его ладонь и сжала его пальцы вокруг зеленого камня.

— Мы все понимаем. Ты не видишь? Это крохотный огонек, чтобы найти путь домой во тьме. А ты ведь мой дом. Если сохранишь это, я вернусь. Не сомневайся.

Я схватилась за его рубашку и притянула его ниже, поймала его губы своими. Его руки обвили мою талию, я оказалась еще ближе, а он издал горлом тихий звук. Ахмос так крепко прижимал меня к себе, что я едва могла дышать. Но дыхание меня не сильно волновало. Я не понимала, что он поднял меня, пока он не отстранился, опустив меня и глядя на мои дрожащие конечности.

— Вот так и нужно целоваться, — сказала я с хитрой улыбкой и блеском в глазах.

Ахмос убрал прядь волосы с моей щеки и посмотрел мне в глаза. Его взгляд не дразнил.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я понимаю, что это означает, — сказал он. — Я принимаю твое сердце, Эш. И с этого момента мое сердце будет стремиться только к тебе.

Он начал произносить знакомое заклинание. То, что свяжет нас. Закончив, он отошел, прижал зеленого скарабея к своему сердцу, я не успела ничего сказать, а камень проник в его грудь. Когда это было сделано, он нежно улыбнулся.

— Так и должно быть, — сказал он с вздохом. Подняв ладонь, он коснулся своей груди, и между его пальцев появился сияющий свет. Материализовался скарабей. Это был лунный камень. С маленькой заминкой он отдал камень мне и сжал на нем мои пальцы.

— Знаю, ты не можешь хранить его так же, — сказал он. — Но он все равно твой.

— Мой милый Ахмос, — сказала Эшли. — Я всегда буду беречь его.

Я опустила скарабея в большой карман к камню Амона. Он поцеловал мою ладонь и взял меня за руку, отвел к остальным. Мы прошли в пещеру, и он сказал:

— Готово.

Ахмос отступил, и я повернулась к Астену, тот держал в ладони золотого скарабея, задумчиво смотрел на него, сев на кровать. Он поднял голову, прикусил губу, глядя на меня с тревогой. После напряженного мгновения, он сказал:

— Не думаю, что я сохраню скарабея так, как Амон и Ахмос, — сказал он.

Тиа тут же заняла главное место. Появились наши когти, она подошла к Астену и занесла ладонь к его горлу. Она надавила, его глаза расширились. Львица прищурилась и зашипела:

— Даю тебе пять секунд, чтобы объяснить свое поведение, а потом я порву тебя на кусочки и рассею по ветру, чтобы падальщики подавились.

23

Крыло и молитва

— Погоди минутку, Тиа, — выдавил Астен.

Амон и Ахмос шагнули, чтобы вмешаться, но низкое рычание Тии остановило их. Убедившись, что они не вмешиваются, она убрала когти и крепко сжала плечо Астена, глядя на него прищуренными глазами.

Астен потирал горло, на котором проступал отпечаток ладони, а Тиа возмутилась:

— Боишься львицы, Астен? Может, ты не лучший вариант супруга, и я выбрала пару не мудро.

Она со злостью оттолкнула Астена и отвернулась.

— Ахмос? — начала она, но Астен вдруг поднялся, схватил ее за руку и развернул. Он прижал мое тело к своему, его объятия не позволяли сбежать. С напряженным видом он сказал, не глядя на братьев:

— Поговорим лично?

Амон и Ахмос посмотрели на нас и ушли. Тиа вырвалась из хватки, но Астен хмыкнул. Он схватил ее за плечи и прижал к стене, закрывая путь к отступлению телом. От него исходил жар, его кожа сияла в полумраке пещеры.

— Ты меня выслушаешь, леди-львица.

Тиа оскалилась, уловив угрозу в его голосе.

Что-то в ней хотело бунтовать. Я задыхалась, грудь вздымалась и опадала. Ее гнев — наш — был почти осязаемым. Но я ощущала, как гнев угасает, медленно перетекает во что-то такое же сильное и не менее опасное. Через Тию я ощущала давление его тела, то, как его взгляд опускался к моим губам.

Попытка вырваться привела к тому, что он прижал мои руки к стене. Тиа пронзила его взглядом, тело пылало. Я видела, что он не боится мою разъяренную кошку. Но Тиа дразнила его, требуя ответ.

— Ты трус, — рявкнула она. — Признай это.

Астен склонил голову, хмурясь. Его хватка на моих руках стала слабее, но я не опускала их, потому что он приковал нас к месту взглядом. Мы были парализованы его взглядом. Мы были как два хищника, которые ждали, кто первый дрогнет, глядя друг на друга. Он медленно опустил руки, его пальцы задели мои ладони. А потом он приблизился, его волосы задевали мое лицо, как перышки.