Восстанавливая равновесие

Айк Сентуриа выслушал просьбу Кассии, не задав ни единого глупого вопроса – «а как?», «зачем?», «почему?». На самом деле этот мужчина с каждым днём нравился Кассии всё больше, но скорее в подлунном мире прекратятся все войны, чем она признается Сентуриа в каких-то чувствах! Кассия, как её старшая сестра, предпочитала доминировать над мужчинами, а не подчиняться им.

Айк отсутствовал два дня, два драгоценных дня из шести, остававшихся у неё в запасе. Вернулся он перед рассветом, когда Кассия ещё спала, прошёл незамеченным мимо сонной охраны, проник в здание и забрался в постель Кассии, словно супруг, задержавшийся на работе.

Женщина зашевелилась, обняла ледяными руками тёплое тело, лежащее рядом с ней.

– Хорошо, что ты пришёл, – в полусне пробормотала она. – Я так замерзла… я всегда мерзну, когда сплю одна…

– Бедняжка, – Айк нежно поцеловал её, – не так много тёплых ночей тебе, похоже, выпадало. Но отныне с этим покончено, обещаю тебе.

Его клятва не произвела никакого впечатления на спящую женщину; а четыре часа спустя ласковая возлюбленная вновь превратилась в доктора Алессандрос.

– Послушай, Сентуриа, – недовольно морщась, Кассия отпила кофе из помятой металлической кружки, – мне не нравится, что ты взял себе в привычку спать в моей постели. В палатах освободилась пара коек, может, переберёшься туда?

– Нет, – Айк тоже налил себе кофе из огромного кофейника, отставленного на угол допотопной плиты.

– Что значит «нет»? – вскипела Кассия. – Кто из нас здесь главный – я или ты?

Любовник с улыбкой посмотрел на неё – лохматую после сна и уже раздражённую.

– Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «здесь». В госпитале из нас двоих главнее, разумеется, ты…

Кассия начала смягчаться, на её губах даже появилась улыбка.

– Что касается личных отношений, принцесса, тут против истины не попрёшь…

Кроссовок Кассии равномерно постукивал по полу. Айк замолчал, ехидно улыбаясь, положил себе на тарелку макароны и венгерский гуляш, приготовленные приходящей кухаркой для сотрудников госпиталя и пациентов.

– Ну? – судя по выражению лица Кассии, она готовилась нанизать любовника на двузубую вилку для жарки мяса.

Айк сделал вид, что её вопрос относится к качеству пищи.

– Неплохо, совсем неплохо. Ваша кухарка может смело открывать кафе, когда городок начнут отстраивать заново.

Кассия проигнорировала его увёртку.

– Так кто из нас главнее в наших отношениях?

– Пять минут назад ты утверждала, что никаких отношений нет, – с набитым ртом поддел любовницу Айк.

– Сентуриа! – казалось, женщина вот-вот задымится.

Отставив тарелку, Айк тяжело вздохнул.

– Теперь я понимаю, принцесса, почему у тебя не получается манипулировать людьми. Ты всегда ссоришься с теми, от кого хочешь что-то получить?

– Нет, конечно, я… – запальчиво начала Кассия, потом помолчала, проглотив обидные слова, и предпочла свернуть на безопасную дорожку. – Ты разговаривал с этой женщиной, да?

– Так точно, kyria, – наёмник кивнул, вновь наполняя кружку кофе.

Кассия затаила дыхание.

– Она – агент по усыновлению, приехала из Бугойно и разыскивает родственников Брика, если кто-то остался в живых.

Кассия Алессандрос сравнялась цветом лица с бледно-зелёной стеной, возле которой она стояла.

– Этого следовало ожидать, – продолжил Айк, пожимая плечами. – Ни в одной стране нельзя усыновить ребёнка без ряда формальностей, даже если известно, что он – круглый сирота…

– Ты добыл документы? – перебила его Кассия. – Свидетельство о браке и всё такое…

– И даже всё такое, – миролюбиво подтвердил Айк. – Потом покажу, бумажки припрятаны в твоей комнате. Я привёз кольца.

– Кольца? – женщина вытаращилась на него. – Зачем?

– Сразу видно, что ты никогда не была замужем. Любой человек, знакомясь с существом противоположного пола, первым делом смотрит на его или её руку, чтобы понять статус. На комиссию ты должна произвести впечатление женщины, которая уже более трёх лет живёт в браке. Поэтому потренируйся носить кольцо, чтобы не выглядеть так, будто оно тебе в новинку.

Кассия молча повернулась, собираясь покинуть кухню.

– Кстати, нам необходимо знать о привычках друг друга, о месте, где мы «живём» и так далее. Мне нравятся фиолетовые носки! – крикнул ей вслед крайне довольный собою Айк.

Глава 33

Брика за два дня до заседания комиссии увезли представители опекунского совета в Бугойно. Они называли его Алексой и говорили по-сербски, не смущаясь тем, что потенциальные приёмные родители не владеют этим языком. По словам членов комиссии, главным для них было благополучие ребёнка. Брик плакал, боясь расставаться со своим Ангелом хоть на минуту, но в конце концов уехал, поверив, что они встретятся через два дня.

После их отъезда у Кассии всё начало валиться из рук, и коллеги благоразумно отстранили её от проведения операций.

В день заседания она разбудила Айка в четыре часа утра, хотя до Бугойно по сносной дороге было не более восьмидесяти километров, а заседание начиналось в одиннадцать. Под нажимом Кассии они оказались во дворе перед одноэтажным белёным домиком, похожим на церковь, за полтора часа до назначенного времени.