Читаем Восстание полностью

Мы намеревались атаковать пункт моторизованной полиции близ Кфар-Виткин, так как располагали сведениями, что там имеется большая партия оружия. На протяжении нескольких недель наши ребята ходили на разведку в район этого полицейского поста, составили план лагеря и уточнили количество оружия, находящегося там.

Мы пришли к соглашению с Хаганой — атаковать четыре намеченных нами и Хаганой лагеря моторизованной полиции в одну ночь. На один из них должны были совершить нападение мы, а на три — боевые соединения Хаганы. Мы хотели также совершить налет на лагерь британских войск в Сароне, но руководители Хаганы с этим почему-то не согласились, и нам разрешили атаковать лишь пост у Кфар-Виткин.

За несколько дней до проведения операции Исраэль Галили предупредил меня, что особые условия вынуждают отложить проведение операции в Кфар-Виткин. Я встретился с ним и объяснил, что отмена операции неблагоприятно скажется на наших ребятах, и что жаль отказаться от оружия, которое прямо ’’просится” в руки. Исраэль Галили ответил, что вполне меня понимает, но отмена операции необходима.

Я ушел от Исраэли Галили с тяжелым сердцем. Он не открыл мне ’’важной причины”, и я не приставал к нему с вопросами. Люди подполья должны считаться с утверждениями своих союзников, даже если они не хотят или не могут открыть своей тайны. Из его намеков я мог предположить, что Хагана оборудовала оружейную мастерскую неподалеку от Кфар-Виткин, и они опасались, что за нашей атакой последует обыск, и мастерская будет обнаружена. Я сообщил моим товарищам о почти верной догадке, но мне пришлось порядком потрудиться, чтобы их утихомирить.

В намеченный час Хагана совершила нападение на моторизованные полицейские части Палестины. В Сароне их ожидало поражение, так как не все группы подошли вовремя, и прорыв обороны противника не удался. Четыре бойца Хаганы были убиты еще до того как проделали проход в ограждении из колючей проволоки. Нападение на второй лагерь моторизованной полиции вообще не состоялось. В Шафраме бойцы Хаганы прорвались через колючую проволоку и вывели из строя несколько бронемашин противника. Немного меньшего успеха они добились в... Кфар-Виткин!

Наши ребята были вне себя от возмущения, и они были правы. Наша операция в Кфар-Виткин была отменена по ’’особым причинам”. Почему же Хагана напала в ту ночь на пост моторизованной полиции в Кфар-Виткин? И чего они этим в конечном счете добились? Один или два бронированных автомобиля противника были выведены из строя. Если бы эту операцию провели мы, то Иргун Цваи Леуми не только вывел бы из строя всю боевую технику противника, но и унес бы оттуда сотни винтовок, автоматов и прочего боевого снаряжения.

Я гневно заявил все это Исраэлю Галили и Моше Сне, но так и не смог добиться какого-либо вразумительного объяснения их более чем странного поведения. До сегодняшнего дня мне так и не удалось узнать, какими соображениями руководствовалось командование Хаганы, когда оно запретило нам провести операцию в Кфар-Виткин. Быть может, Хагана не хотела, чтобы мы действовали одновременно с ними в одной операции?

Происшествие в Сароне было несколько другого свойства. Хагана подверглась резкой общественной критике за то, что в результате операции, которая не увенчалась заметным успехом, погибли четыре бойца. Эта критика была несправедливой, так как неудачи и жертвы неминуемы в войне. Мы, чей опыт партизанских атак был намного богаче, чем опыт Хаганы, продолжали добиваться общей атаки на соединения моторизованной полиции, несмотря на инцидент с Кфар-Виткин. Мы помнили о политическом значении нашей борьбы, и мы отдаем честь смельчакам, павшим при Сароне.

Хагана, которую британские войска серьезно не преследовали, организовала общие похороны своих четырех убитых. Американские журналисты не поняли разницы между официальными и неофициальными боевыми действиями и усмотрели в похоронах подтверждение поддержки Хаганой так называемого ’’терроризма”. Некоторые из них, описывая участие лидеров Еврейского агентства в траурной церемонии, сообщили затем, будто официальное руководство ишува поголовно вступило в Иргун Цваи Леуми! В этом, конечно, не было и малой толики правды; но сотрудники военной разведки Великобритании сделали множество фотоснимков всей траурной церемонии и особенно молодых людей, участвовавших в ней.

5

В то время, когда соединения Хаганы атаковали моторизованную полицию, бойцы подполья совершили налеты на аэродромы страны: Лод, Кфар-Сиркин и Кастина. Аэродром в Кфар-Сиркин должны были атаковать члены ЛЕХИ, которые и провели успешное нападение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное